1266© 07.10.2019, Вода К.Р., Жмакин И.
used photos: The White House - www.flickr.com/photos/whitehouse, Foreign and Commonwealth Office - www.flickr.com/photos/foreignoffice
Противоречия Токио и Сеула, нараставшие в течение года подобно снежному кому, охватили сферы политики, экономики и безопасности, и привели к значительному охлаждению климата двусторонних отношений.
Политические разногласия Японии и Южной Кореи обострились после того как 30 октября 2018 г. Верховный суд Республики Корея (РК) обязал японскую корпорацию Nippon Steel & Sumitomo Metal выплатить компенсации размером 100 млн вон (88 млн долл.) четырем южнокорейским рабочим за принудительный труд на ее заводах в годы Второй мировой войны. Почти через месяц – 28 ноября 2018 г. – еще одно решение Верховного суда РК обязало японскую корпорацию «Мицубиси» (Mitsubishi Heavy Industries) выплатить компенсации 10 рабочим, трудившимся на ее заводах в военное время. Затем 18 января 2019 г. Верховный суд РК отклонил апелляцию еще одной японской компании – Nachi-Fujikoshi – обязав ее выплатить компенсации еще 17 корейским гражданам. Кроме того, суд постановил, что Базовый договор об отношениях Японии и Кореи 1965 г., нормализовавший дипломатические отношения двух стран и признавший вопрос репараций решенным, не отменял права бывших рабочих требовать компенсации за «преступления против человечности, совершенные японскими компаниями, находившимися в прямой связи с незаконным колониальным правлением правительства Японии, развязавшего агрессивную войну против Кореи».
Реакция японского правительства была крайне негативной. Премьер-министр Японии Синдзо Абэ заявил, что решения Верховного суда РК невозможны с точки зрения международного права, поскольку вопрос репараций был окончательно урегулирован Базовым договором 1965 г. Тогдашний глава японского МИД Таро Коно назвал вердикты Верховного суда РК неприемлемыми, подрывающими юридические основы дружественных отношений между странами. Заместитель генерального секретаря кабинета министров Японии Котаро Ногами объявил о возможности передачи дел о компенсациях в арбитраж в случае, если корейское правительство не урегулирует эту ситуацию.
Вместе с тем японские корпорации, ставшие объектами судебных разбирательств, предпочли не реагировать на постановления Верховного суда РК. После этого был принят ряд решений об аресте и конфискации их имущества в Южной Корее. В январе 2019 г. суд южнокорейского города Тэгу вынес постановление об аресте части местных активов корпорации Nippon Steel & Sumitomo Metal. Речь шла о 81 тыс. акций, принадлежащих Nippon Steel в компании PNR – совместном предприятии с южнокорейской сталелитейной компанией POSCO. Затем в марте 2019 г. суд города Тэджон распорядился конфисковать два права на товарный знак и шесть патентов корпорации Mitsubishi Heavy Industries. В результате, японской компании было запрещено распоряжаться или передавать соответствующие товарные знаки и патентные права по своему усмотрению. Правительство Южной Кореи предложило упомянутым японским корпорациям создать совместный фонд для выплаты компенсаций рабочим, трудившимся на их фабриках во время войны, на что японская сторона ответила отказом, настаивая на рассмотрении этой проблемы специальной арбитражной коллегией.
1 июля 2019 г. правительство Японии объявило о введении ограничений на экспорт в Южную Корею высокотехнологичных материалов трех видов: фторированного полиимида, фоторезистов и фтористого водорода. Токио отрицал, что экспортные ограничения стали реакцией на решения Верховного суда РК по делам о компенсациях южнокорейским рабочим времен войны, заявив, что причиной изменения режима торговли стал «подрыв доверия» между странами, а также случаи ненадлежащего использования Южной Кореей указанных материалов. По заявлению японского министерства экономики, торговли и промышленности, для их ввоза в Южную Корею потребуются индивидуальные заявки, рассмотрение которых может занимать до 90 дней. Поскольку на Японию приходится около 90% мирового производства фторированного полиимида, необходимого для создания светодиодных дисплеев, 70% фоторезистов и 44% фтористого водорода, используемых при изготовлении полупроводников, ограничение экспорта этих материалов способно привести к сокращению производства полупроводников и дисплеев южнокорейскими компаниями. В ответ на это решение японского правительства, корейская сторона обратилась в Совет по торговле товарами ВТО с требованиями к Японии отменить ограничения, назвав их политически мотивированными и необоснованными. Кроме того, Японию обвинили в «нарушении обязательства придерживаться последовательных, справедливых и разумных правил торговли».
Попытки южнокорейской стороны в июле 2019 г. договориться о смягчении ограничений не принесли результата. На встрече чиновников двух стран 12 июля 2019 г. Япония обвинила своего партнера в том, что южнокорейская система экспортного контроля содержит много уязвимых мест, что не дает оснований для снятия экспортных ограничений в ближайшее время. В японской прессе появились материалы о том, что Южная Корея могла передать некоторые материалы таким странам, как Саудовская Аравия, Иран и даже КНДР, где они могли быть использованы для изготовления химического оружия1. Встреча представителей Японии и Южной Кореи на полях ВТО в Женеве 24 июля 2019 г., равно как и диалог министров иностранных дел двух стран 1 августа в Бангкоке, окончились без достижения каких-либо договоренностей.
Новый виток напряженности в отношениях Сеула и Токио последовал за исключением 2 августа 2019 г. Южной Кореи из японского «белого списка» стран, которые пользуются упрощенным режимом при импорте японской продукции двойного и стратегического назначения. Южнокорейские импортеры указанных товаров будут вынуждены запрашивать разрешения министерства экономики, торговли и промышленности Японии, рассмотрение которых займет до 90 дней. На этот раз ограничения могут затронуть более 850 наименований продукции, то есть большую часть южнокорейского импорта из Японии, в особенности высокотехнологичные товары, компоненты и материалы.
12 августа 2019 г. Сеул объявил об исключении Японии из собственного «белого списка» стран, что также предполагает усложнение процедур оформления документации на южнокорейский экспорт в Японию. В качестве реакции общественности на торговые и политические разногласия между Сеулом и Токио в Южной Корее развернулось стихийное движение по бойкоту японской продукции, которое, хоть и не способно нанести большой экономический ущерб Японии, будет в долгосрочной перспективе негативно влиять на состояние двусторонних связей.
11 сентября 2019 г. правительство Южной Кореи подало жалобу в ВТО по поводу ужесточения Японией экспортного контроля, заявив о том, что действия Токио, направленные против Сеула, являются дискриминационными и мотивированы решением Верховного суда РК по проблеме принудительного труда. Япония согласилась провести переговоры с Южной Кореей по этому вопросу, в соответствии с процедурами ВТО.
Разногласия Японии и Южной Кореи также затронули область оборонного взаимодействия двух стран. После расширения Японией ограничительных мер в отношении южнокорейского импорта министр иностранных дел Республики Корея Кан Ген Хва заявила о намерении пересмотреть систему взаимодействия с Японией в сфере безопасности. 22 августа 2019 г. Сеул объявил о выходе из двустороннего соглашения об обмене разведданными (GSOMIA - The General Security of Military Information Agreement), подписанного в 2016 г. с целью усилить координацию и обмен информацией в отношении КНДР. Правительство Японии подвергло критике данное решение Южной Кореи. Премьер-министр Синдзо Абэ заявил о том, что разногласия по экономическим вопросам не должны влиять на сотрудничество в области безопасности, призвав южнокорейскую сторону отменить выход из соглашения.
Приостановка действия соглашения об обмене разведданными между Южной Кореей и Японией вызвала критику США. 8 августа 2019 г. заместитель помощника госсекретаря США Марк Кнаппер заявил, что Токио и Сеул должны как можно скорее положить конец трениям в отношениях, переоценить решения, которые нанесли урон взаимному доверию, и не дать конфликту повредить двусторонним экономическим и военным связям. 10 августа президент США Д. Трамп выразил сожаление, что «Южная Корея и Япония не могут поладить друг с другом, что ставит США в невыгодное положение». 25 августа пресс-секретарь госдепартамента США выразила сожаление по поводу выхода Южной Кореи из соглашения об обмене разведданными с Японией, указав на то, что данный шаг сделал оборону Кореи более сложной задачей, и увеличил риски для армии США. После этого комментария госдепартамента посол США в Республике Корея Гарри Гаррис был вызван в МИД РК, где его и других официальных лиц США призвали воздержаться от публичной критики решения Сеула отказаться от соглашения с Токио2.
Неспособность американской администрации не допустить невыгодного для себя развития ситуации в японо-южнокорейских отношениях показала пределы ее влияния на правительство Южной Кореи. Антияпонские настроения, усилившиеся в корейском обществе, оказывают влияние на принятие политических решений, вынуждая Сеул занимать более жесткую и самостоятельную позицию как в отношениях с Токио, так и в диалоге с Вашингтоном. В данной ситуации США, по-видимому, предстоит переключиться на параллельное управление союзами с Японией и Республикой Корея, на время отложив попытки наладить трехстороннее взаимодействие в области безопасности. В свою очередь неспособность Японии и Южной Кореи разрешить проблемы исторического прошлого мешает сторонам реализовать имеющийся потенциал партнерских связей и переориентировать их на развитие будущего взаимодействия.
Примечания:
2 http://english.chosun.com/site/data/html_dir/2019/08/29/2019082900869.html?related_all
Нет комментариев