348

Ким Чен Ын, пуск северокорейской ракеты / Internet

© Давыдов О.В., 09.02.2022

В последнее время внимание многих стран АТР привлечено к интенсивным ракетным испытаниям, осуществляемым в КНДР. В течение месяца, начиная с начала января, Пхеньян провел семь серий тестов, в ходе которых было выпущено девять снарядов различных классов и модификаций, включая тактические управляемые, гиперзвуковые, средней дальности, с использованием железнодорожных платформ.

Представители политического, экспертного сообщества строят различные предположения о том, какие намерения скрываются за действиями КНДР. Высказываются мнения, что Пхеньян, возможно, хочет оказать давление на Вашингтон и Сеул, чтобы склонить их к уступкам в преддверии вероятных переговоров по вопросам ядерного урегулирования в Корее. Другие наблюдатели полагают, что все эти воинственные шаги подчинены интересам решения внутренних задач: мобилизации населения на поддержку режима в условиях переживаемых страной острейших социально-экономических трудностей.

Действительно, вследствие стечения целого ряда негативных факторов – обширных международных санкций, закрытия внешних границ на фоне пандемии коронавируса, хронических неурожаев и стихийных бедствий последних лет, и без того отсталая северокорейская экономика оказалась отброшена далеко назад. В прошлом году лидер страны Ким Чен Ын вынужден был публично признавать наличие целого ряда серьезных бед, включая острый дефицит продовольствия для нужд населения. В этих условиях демонстрация «выдающихся военных успехов», похоже, призвана была затмить явные провалы и тупики на «внутреннем фронте». В недавнем комментарии северокорейского МИД отмечается, что сегодня Ким Чен Ын «пишет новую великую историю защиты мира чучхейским ядерным мечом», а КНДР стала одной из немногих стран, располагающих средствами, способными нанести удар по континентальной части США.

Неудивительно, что в этих обстоятельствах в Северной Корее с новым пафосом заговорили о росте «внешних угроз» и необходимости жесткого отпора «проискам враждебных сил». На состоявшемся еще в январе заседании политбюро Трудовой партии Кореи подчеркивалось, что военная угроза подошла к опасной черте, поэтому КНДР следует готовиться к «долгосрочному противостоянию с американским империализмом». В этих целях государство предпримет практические шаги в целях укрепления «мощных физических сил сдерживания». Самый интригующий момент – в решениях партийного форума указывалось, что Пхеньян будет вынужден пересмотреть принятые ранее в инициативном порядке меры доверия и возобновить все приостановленные ранее действия. По мнению наблюдателей, речь, скорее всего, может идти об отказе КНДР от одностороннего моратория на пуски межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и проведение ядерных испытаний, который соблюдался на протяжении последних четырех лет.

Вообще-то, северокорейские утверждения о росте угроз явно расходятся с фактическим положением вещей. Опасность не только не возросла, но напротив несколько отступила, поскольку в последнее время США и РК значительно сократили свою военную активность. Союзники, в частности, полностью отказались от проведения крупномасштабных совместных учений – как вследствие пандемии, так и по причине нежелания чрезмерно антагонизировать КНДР. Кроме того, фактически прекращены практиковавшиеся в прошлом демонстрационные полеты американских стратегических бомбардировщиков над Корейским полуостровом.

Объективности ради, следует отметить, что Южная Корея в течение последних лет форсированными темпами проводит военную реформу (Defense Reform 2.0), целью которой является модернизация вооруженных сил, производство и закупка в США самой современной военной техники. Эти шаги объясняются необходимостью реагирования на ракетно-ядерные вызовы со стороны КНДР в условиях категорического отказа Пхеньяна вступать в межкорейский диалог и вести переговоры о денуклеаризации.

Однако наряду с этим президент Мун Чжэ Ин, являющийся поборником развития мирного процесса на Корейском полуострове и «наведения мостов» в отношениях с северным соседом, решительно выступает против любой избыточной военной активности, которая могла бы быть превратно истолкована Пхеньяном.

Угрожающие действия, равно как и до конца не проясненные намерения северокорейцев, вызывают вполне понятную тревогу у Сеула. Бытующие в экспертных кругах и даже у части рядового населения панические настроения сопряжены даже не столько с планами развития на Севере стратегических вооружений, сколько с программой развертывания оперативно-тактических гиперзвуковых ракет, прототипы которых якобы были испытаны в самом начале января. Удалось ли КНДР создать такое оружие или же это очередной блеф северокорейской пропаганды – вопрос дискуссионный, однако южнокорейцы склонны принимать эту ситуацию со всей серьезностью. Военные эксперты, СМИ упирают на то, что страна, по сути, поставлена в безвыходное положение, поскольку подлетное время гиперзвуковой ракеты до Сеула может составить не более одной-двух минут.

Реакция соседей и оппонентов КНДР достаточно разноречива. В самой Южной Корее усилились голоса тех, кто выступает в пользу выбора более твердой и действенной линии по отношению к опасному соседу. Кандидат в президенты от оппозиционной консервативной партии «Кунминый-хим» («Сила народа») Юн Сок Ёль предлагает искать выход на путях военного сдерживания, включая ускоренное развертывание трехконтурной национальной системы ПРО и платформы для нанесения ответных или даже превентивных ударов по территории КНДР. В случае победы на предстоящих 9 марта выборах он будет добиваться размещения в стране дополнительного числа ракетных комплексов THAAD, а также присутствия в случае дальнейшего обострения ситуации сил и средств из состава американской стратегической триады: бомбардировщиков, авианосцев, ядерных подводных лодок.

В позиции, изложенной на днях госдепартаментом США, отмечается, что американская сторона продолжит тесные консультации и взаимодействие со своими союзниками, прежде всего, Южной Кореей и Японией, для рассмотрения мер, открывающих путь к денуклеаризации Кореи. Дверь для дипломатии остается открытой, и Вашингтон по-прежнему готов начать переговоры с КНДР с открытой повесткой – в любое время и без предварительных условий. Вместе с тем, в США считают необходимым рассмотреть вопрос о принятии дополнительных санкций в связи с многочисленными нарушениями Пхеньяном резолюций Совета Безопасности ООН.

Многим позиция американской администрации представляется чрезмерно жесткой, однако известный резон в ней есть. Действующих рестрикций, к сожалению, оказалось недостаточно, чтобы полностью остановить развитие опасных военных программ. Тем не менее, ограничительные меры были, безусловно, полезны, поскольку затрудняют доступ к получению материалов, технологий и ноу-хау из-за рубежа, сокращают финансовую базу и возможности для создания в КНДР соответствующих военных производств. Если бы ни это, то прогресс по пути создания ракетно-ядерных вооружений в этой стране, вероятно, был бы куда более значимым. С учетом этого, любое ослабление санкций могло бы послать неверный сигнал северокорейскому руководству, откровенно игнорирующему озабоченности международного сообщества.

То, чем сейчас занимается Пхеньян, можно назвать подготовкой к очередному конфронтационному циклу. Как известно, игра на повышение ставок давно уже является излюбленной тактикой из политического арсенала северокорейцев, нацеленной на оказание прессинга на оппонентов с целью получения значимых уступок. Иногда она срабатывает, как это было в 2018 году, когда Пхеньян после проведения серии ядерных испытаний и пусков МБР добился начала «дипломатии саммитов» с Д. Трампом и Мун Чжэ Ином. В тот период, однако, успех оказался неполным, поскольку на финальной стадии диалога Белый Дом отказался от предложенной северокорейцами схемы политических разменов. Нельзя исключать, что теперь Пхеньян будет пытаться проверить на прочность позиции действующей американской администрации, которая пока демонстрирует пассивность в корейских делах, будучи поглощенной другими международными проблемами в отношениях с Россией и Китаем.

Другой мотив, объясняющий нынешние действия северокорейцев, может быть связан с приближающимися сроками проведения президентских выборов в Южной Корее. Разумно предположить, что в Пхеньяне были бы заинтересованы в победе кандидата от правящего блока – Ли Чжэ Мёна, который выступает за продолжение линии на умиротворение Севера ценой ряда компромиссов. Однако в КНДР далеко не всегда действуют в соответствии с линейной логикой. Примиренческий курс президента Мун Чжэ Ина на практике продемонстрировал малую отдачу и низкую результативность. Увлеченность Голубого Дома разного рода «символическими инициативами» в отсутствие конкретных шагов навстречу ключевым требованиям Пхеньяна вызывали там лишь растущее раздражение и даже насмешки.

Победа на выборах кандидата от оппозиционной партии, который, как отмечалось выше, настроен решительно, по-боевому, скорее всего, способна привести к обострению ситуации на полуострове. Но именно это сейчас, по-видимому, и нужно Пхеньяну, который, действуя на пике напряженности, будет пытаться решить в свою пользу важные вопросы, урегулирование которых в условиях «холодного мира» оказалось невозможным.