277

used photos: Joe Biden (by Gage Skidmore // www.flickr.com/photos/gageskidmore/), Kim Jong-un (Internet)

© Давыдов О.В., 11.05.2021

В последние дни апреля в Белом доме заявили о том, что администрация завершила подготовку давно ожидаемого «обзора» своей политики в отношении КНДР. Хотя не только детали, но даже основное содержание нового курса так и не были раскрыты, в Вашингтоне утверждают, что он будет нацелен на поиск дипломатических решений и основан на практичных, выверенных и «калиброванных» подходах к задачам достижения полной денуклеаризации Корейского полуострова.

Ожидания сенсаций подогреваются высказываниями анонимных представителей официальных кругов, которые в общении с прессой указывают, что стратегия президента Джо Байдена по Северной Корее будет существенно отличаться от политики его предшественников. Нынешняя администрация откажется от стремлений к достижению всеобъемлющей сделки с Пхеньяном, чего добивался Д. Трамп, но и не станет продолжателем пассивной выжидательной линии Б. Обамы, получившей ироническое наименование «стратегическое терпение». Всё это интерпретируется аналитиками как намерение Белого дома избрать некий «третий путь», состоящий в возобновлении диалога с Пхеньяном, неспешном продолжении переговорного процесса и нацеленности на последовательное осуществление серии «малых шагов» в интересах денуклеаризации. При этом основной акцент мог бы делаться не столько на принуждение КНДР к бесповоротному отказу от всего своего ядерного потенциала, сколько на выработку мер для предотвращения опасности распространения и недопущение создания режимом новых дестабилизирующих видов вооружения.

Следует сказать, что в отличие от Трампа, который делал ставку на принятие и проведение в жизнь односторонних решений в вопросах отношений с КНДР, Байден сейчас отдаёт предпочтение реализации курса, согласованного с ближайшими азиатскими союзниками, прежде всего, Южной Кореей и Японией. Повседневным инструментом такой координации становится механизм трёхсторонних консультаций, который усилиями американской стороны был воссоздан после длительного перерыва и с весны этого года заработал в интенсивном режиме. В администрации полагают, что налаживание такого взаимодействия, естественно при решающем голосе Вашингтона, позволит придать основательность собственным стратегическим намёткам, а также избежать трений и размолвок с союзниками, как это зачастую происходило в недалёком прошлом. Так, последняя «сверка часов» по северокорейскому досье в рамках «трёхсторонки» состоялась в Лондоне, на полях встречи министров иностранных дел «Большой семёрки», в ходе которой союзники договорились о совместных усилиях в целях продвижения американских инициатив, адресованных Пхеньяну.

Несмотря на многочисленные заявления о приверженности дипломатическим решениям, общий вектор американской политики по ядерной проблеме тем не менее пока не вполне прояснился. Достаточно размытыми в ней выглядят границы между такими полярными компонентами как «сдерживание» и «вовлечение» в отношении северокорейского режима. В недавнем послании Конгрессу Байден упоминал КНДР преимущественно в негативном ключе, упирая на то, что эта страна представляет серьёзную угрозу как для США, так и для международного сообщества в целом – что, по его словам, может потребовать надлежащей реакции.

Примечательно, что со времени прихода в Белый дом демократической администрации перечень реальных или потенциальных «северокорейских угроз» с подачи военного ведомства и разведсообщества США неуклонно расширялся и обогащался все новыми подробностями и сюжетами. Эти оценки были, в частности, озвучены в ходе состоявшихся в апреле слушаний в сенате США. Из них следует, что Северная Корея благодаря своим возросшим возможностям в военной области и киберсфере уже в обозримом будущем способна предпринять такие агрессивные и потенциально дестабилизирующие действия, которые могут привести к крупным изменениям региональной ситуации в области безопасности. Хотя эти суждения пока не подкреплены соответствующей доказательной базой, извлекаемые из них выводы, похоже, прочно ложатся в канву политики, выстраиваемой Вашингтоном на корейском направлении.

Другой вопрос, по поводу которого администрация Байдена испытывает озабоченность, это ситуация с правами человека в КНДР. В госдепартаменте публично назвали ее «одним из наиболее репрессивных и тоталитарных государств в мире», подчеркнув, что США будут держать этот вопрос на постоянном контроле и добиваться привлечения международного внимания к данной теме. Таким образом, новый сюжет, который фактически никак не звучал при президенте Трампе, в будущем имеет все шансы стать ещё одним раздражителем в американо-северокорейских отношениях.

Несмотря на большое количество неопределенностей, Вашингтон уже осуществил ряд инициативных шагов. Начиная с февраля 2021 г., американская сторона по имеющимся каналам неоднократно пыталась выйти на официальных представителей КНДР для зондажа возможностей возобновления диалога, прерванного еще осенью 2019 г. Последняя такая попытка была предпринята уже в начале мая 2021 г. с целью разъяснения смысла новых подходов администрации по корейскому досье. Пхеньян, однако, как сообщают СМИ, полностью проигнорировал все эти заходы.

В нескольких заявлениях, опубликованных МИД КНДР в текущем месяце, подчеркивалось, что США продолжают упорствовать в проведении «враждебной политики», которая последовательно проводилась и в прошлом. При этом все нынешние разговоры о дипломатии, по утверждению Пхеньяна, являются не более чем удобным прикрытием для недружественных действий со стороны американской администрации.

Впрочем, несмотря на эту обвинительную риторику, в целом северокорейцы ведут себя достаточно сдержанно и избегают заходить за «красную линию», если не считать пуска в конце марта нескольких баллистических ракет ближнего радиуса действия. Это наводит наблюдателей на мысли о том, руководство КНДР ещё до конца не определилось со своим отношением к администрации Байдена и держит дверь приоткрытой для переговоров. Полагают также, что на Севере, возможно, решили дождаться итогов визита президента Республики Корея в США (последняя декада мая), чтобы по его завершении судить о готовности Сеула и Вашингтона к содержательным контактам.

В настоящее время большинство экспертов довольно сдержанно оценивают шансы на возобновление диалога по ядерной проблеме. Расстановка сил вокруг этого вопроса до конца не определилась, а позиции сторон четкостью пока не отличаются. Все текущие планы осложняются распространением пандемии COVID–19, в условиях которой Северная Корея строго избегает очного взаимодействия с зарубежными партнерами, причём выход из ситуации вынужденной самоизоляции пока даже не просматривается.

Много вопросов остаётся и относительно позиции американской стороны. Критики Белого дома отмечают, что у администрации Байдена нет ни внятной формулы, позволяющей успешно двигаться к разбору всего массива противоречий, накопившихся вокруг ядерной проблемы, ни даже понимания о том, как вообще следует вести дела с Пхеньяном. С другой стороны, сохраняются сложности и в процессе координации с союзниками, которые направляют Вашингтону разноречивые сигналы. Так, Токио неизменно призывает как следует «одёрнуть» Северную Корею с тем, чтобы путём применения жестких мер вынудить отказаться её от провокационного поведения и ликвидировать свой ракетно-ядерный потенциал. В свою очередь Сеул, напротив, настаивает на необходимости определенных уступок Пхеньяну, чтобы побудить его к сговорчивости и согласию возобновить мирный процесс в межкорейских отношениях.

По сведению информированных американских печатных изданий, уровень ожиданий в Белом доме по поводу перспектив работы на северокорейском направлении сейчас остаётся невысоким. Там полагают, что вероятность убедить Пхеньян отказаться даже от части своего опасного военного потенциала сейчас близка к нулю. Для этого, скорее всего, потребовалось бы пойти на существенные встречные шаги, к чему администрация явно не готова по соображениям «принципиального характера». Даже, если и удастся возобновить переговоры между США и КНДР, это, вероятно, будет весьма сложный процесс, сопряжённый с высокими рисками, затратами времени и усилий, но с заведомо низкой результативностью и соответственно – скромным политическим эффектом.

С учётом этого, как полагают, северокорейская проблема в предстоящий период будет занимать прочное место на «нижних этажах» в иерархии внешнеполитических приоритетов администрации Байдена, и эта ситуация может кардинально измениться лишь в случае неожиданных поворотов в развитии обстановки на Корейском полуострове.

В формирующихся сейчас раскладах главное для нас – это прояснить вопрос о позиции России. Сами по себе попытки США вновь подступиться к решению ядерной проблемы можно приветствовать как весьма своевременные. Вместе с тем настораживает то, что усилиями американской стороны закрепляется та нежелательная практика, когда подходы к этому актуальному вопросу, затрагивающему интересы многих стран региона, разрабатываются, обкатываются и получают политическое «крещение» в рамках узких и даже закрытых форматов. Весь накопленный немалый опыт в области корейского урегулирования свидетельствует о том, что многие прошлые попытки добиться «частных», кулуарных решений оказывались безуспешными и, более того, даже заводили всё дело в тупик. С учетом этого обеспечение полноправного участия России и Китая в обсуждении перспектив мирного диалога, сохранение должной прозрачности в ходе выработки и принятия важных решений, а также совместный настойчивый призыв к Пхеньяну вернуться за стол переговоров – всё это могло бы придать необходимый импульс политическому процессу.