2528

© 14.05.2017, Давыдов О.В.

President Moon Jae-in by Republic of Korea // www.flickr.com/photos/koreanet

Победа на состоявшихся 9 мая в Республике Корея досрочных президентских выборах одного из лидеров оппозиции – председателя партии «Тобуро» Мун Чжэ Ина   стала знаковым событием, в  результате которого  к высшей власти после почти десятилетнего правления консервативного политического крыла вернулись  либералы.

Напомним, что причиной нынешних пертурбаций стало отстранение от власти через процедуру импичмента и последующее заключение под стражу прежнего главы государства Пак Кын Хе по обвинениям в злоупотреблении своими полномочиями и причастности к коррупционным скандалам.

Чрезвычайный характер событий, стоящих за избранием нового лидера страны, во многом обуславливает то особое внимание, которое уделяется как в самой Южной Корее, так и за рубежом  политическим планам и первым практическим шагам команды Мун Чжэ Ина.

Следует отметить, что новый президент далеко не новичок в большой политике. В 2007 – 2008 гг. был главой Администрации и личным другом тогдашнего президента Но Му Хена, а в 2012 году  стал основным соперником Пак Кын Хе в борьбе за президентское кресло, получив тогда поддержку 48% избирателей. После поражения выступал в качестве одного из ее главных оппонентов в Национальном собрании (парламенте), подвергая жесткой критике деятельность исполнительной власти. Однако теперь уже требуется другое. Сограждане ожидают от нового лидера конкретных и решительных действий, которые могли бы способствовать восстановлению пошатнувшегося доверия к власти, что в свою очередь является непременным условием сохранения внутренней стабильности и продолжения поступательного развития экономики.

В своей инаугурационной речи (церемония прошла без излишней помпы) Мун Чжэ Ин пообещал в корне изменить культуру политической власти: полностью отказаться от авторитарного стиля правления, свойственного его предшественникам, рассредоточить президентские полномочия, передав часть из них «другим демократическим институтам», установить жесткий контроль за силовыми структурами, дабы исключить возможность их вовлечения в политическую деятельность. Президент также заверил, что он немедленно займется реформированием чэболей  -  крупных торгово-промышленных и финансовых корпораций с тем, чтобы обеспечить большую транспарентность  их деятельности и пресечь сомнительные связи между крупным бизнесом и государственной бюрократией, порождающие коррупцию.

Свою заявку на начало «эпохи скромного президентства» Мун Чжэ Ин уже подкрепил эффектным шагом: заявил, что в будущем откажется от использования Голубого Дома в качестве своей официальной резиденции и превратит этот обширный комплекс в доступный всем национальный парк. Сам же он планирует переехать в более компактное здание на площади Кванхвамун, чтобы стать «доступнее» и иметь возможность участвовать в публичных  дискуссиях с согражданами как раз в том месте, где не так давно разворачивалось протестное движение против Пак Кын Хе. Все эти жесты пока достаточно благожелательно воспринимаются простыми гражданами, для которых в соответствии с традициями корейской политической культуры умеренность и бессребреничество, демонстрируемые государственным деятелем, служат  наилучшей аттестацией.

На данном этапе наиболее сложной задачей для Мун Чжэ Ина с точки зрения реализации предвыборной программы является достижение взаимопонимания с консервативным и центристским крылом политического истэблишмента страны. Уровень поддержки действующего президента на выборах был невысок (41%), а парламентская фракция демократов («Тобуро») располагает в Национальном собрании лишь 120 мандатами из 300. Поэтому политический маневр с целью поиска союзников и нейтрализации возможных противников представляется неизбежным.

Но и в этом вопросе глава государства начал действовать решительно. Сразу после инаугурации он лично посетил штаб-квартиры ведущих политических партий, предложив их руководству сотрудничать во имя решения общенациональных задач и призвав покончить с традиционным разделением политической элиты на «либералов» и «консерваторов». Объявил, что готов рекрутировать в свою команду компетентных людей любых политических взглядов, включая и тех, кто голосовал против него на прошедших выборах.

Внутренние расклады в Южной Корее довольно четко проецируются и на перспективы внешнеполитической деятельности новой администрации, в отношении которой фиксируется повышенный интерес большинства наблюдателей.

Дело в том, что еще на этапе предвыборных дебатов Мун Чжэ Ин сделал ряд сильных заявлений о намерении поработать на благо нормализации межкорейских отношений, пообещав даже осуществить в этих целях поездку в Пхеньян. Он также высказывался за более равноправные и сбалансированные отношения с США в рамках двустороннего военно-политического альянса, и даже рассуждал о необходимости заново рассмотреть вопрос о размещении в Южной Корее американских противоракетных комплексов THAAD.

Примечательно, что несколько туманная фразеология «прогрессивного» президента была воспринята, в том числе и некоторыми российскими экспертами, как указание на «смену вех» в  южнокорейской внешней политике: решительный отход от ориентации на США и курс на сближение с Северной Кореей.

Полагаем, что весомых оснований для такого рода суждений не имеется. Конечно в Сеуле хорошо помнят, что либеральные предшественники нынешнего главы государства – Ким Дэ Чжун, а затем и Но Му Хен в свое время пытались «согреть» Северную Корею «солнечным теплом», направляя немалые средства в совместные экономические и гуманитарные проекты, призванные побудить Пхеньян к конструктивным переменам. Однако результат оказался обратным ожидаемому.   Руководство КНДР воспользовалось ситуацией в интересах запуска опасных военных программ, имеющих целью создание ядерного оружия и средств его доставки.

В общем, десятилетие назад северокорейцы преподнесли своим собратьям хороший урок, о котором на Юге не забывают. Поэтому сегодня в Сеуле никто из здравомыслящих политиков, будь то консерваторы или либералы, не рискует наступать на «старые грабли». Согласно опросам общественного мнения   более 70% населения РК считают своего северного соседа угрозой для национальной безопасности и уверены, что защититься от него можно только при опоре на  силу, включая военный альянс с США. Такова политическая реальность, игнорировать которую весьма непросто.

Мун Чжэ Ин действительно отдает предпочтение политико-дипломатическому урегулированию проблем вокруг Северной Кореи и более расположен к диалогу с этой страной по сравнению с прошлой Администрацией. Однако движение по этому пути все же рассматривается им, судя по всему, в тесной увязке с практическими шагами Пхеньяна по ликвидации своих ракетно-ядерных программ. Иными словами, сначала – разоружение, а уже затем восстановление доверия и сотрудничество. Открытым, правда, остается вопрос,  верит ли президент в то, что руководство КНДР способно добровольно, без принуждения отказаться от ракет и ядерного оружия.

Характерно, что уже в первом же телефонном разговоре с Д. Трампом новый президент РК подчеркнул, что рассматривает союз с США как основу своей политики во внешней области и в сфере безопасности. Он также подтвердил намерение тесно координировать с Вашингтоном свои шаги на северокорейском направлении во всем диапазонам возможностей – от мер по «вовлечению» Пхеньяна и вплоть до противодействия вероятным провокациям.

Безусловно, далеко не все в американо-южнокорейских отношениях обстоит гладко. Мун Чжэ Ин считает необходимой постепенную адаптацию альянса к современным реалиям и, прежде всего, за счет повышения в нем веса Южной Кореи с учетом ее возросшего международного влияния  и экономического потенциала. Сеул, насколько можно понять, будет настаивать на том, что РК должна играть роль «первой скрипки» в деле денуклеаризации Корейского полуострова и не примет гипотетической «великодержавной» сделки по этому вопросу между США и Китаем, если позиция  Южной Кореи не будет принята во внимание.

При всей актуальности этих сюжетов  для России важно в первую очередь то, что Мун Чжэ Ин, похоже, заинтересованно и без предубеждений относится к сотрудничеству с нашей страной – как в сфере экономики, так и по теме урегулирования северокорейских проблем. Такой настрой, по оценке южнокорейских наблюдателей, был подтвержден в ходе телефонного разговора Владимира Путина с лидером Республики Корея 12 мая.  Этим моментом было бы важно воспользоваться для укрепления взаимовыгодных связей с традиционным для нас партнером.