1971

© 01.12.2017, Давыдов О.В.

image from youtube.com

Как известно, в ночь на 29 ноября КНДР осуществила очередной запуск межконтинентальной баллистической ракеты из прилегающей к столице провинции Южная Пхенан в сторону Японского моря. По имеющийся данным, снаряд упал примерно в 250 км от Японского архипелага, в пределах исключительной экономической зоны этой страны.

Ракета, получившая название «Хвасон-15» ушла вверх по круто вертикальной траектории, достигнув в апогее высоты 4475 км и пролетела 950 км, находившись в околоземном пространстве порядка 53 минут. Таким образом, согласно несложным калькуляциям, можно понять что, будучи запущенной по «нормальной траектории», она могла бы покрыть расстояние не менее 10 тысяч км.

Произошедшее событие было отмечено в КНДР буквально как важнейшая веха в историческом развитии страны. Официальные северокорейские издания сообщили о создании «принципиально нового типа ракетных систем вооружения», способного гарантировать победу в противостоянии с США.

Ракета «Хвасон-15», согласно той же информации, способна нести сверхтяжелые ядерные боеголовки, а в плане дальности полета – наносить удары по любому району континентальной части Соединенных Штатов. В отличие от более старых типов ракет (например, «Хвасон-14», которые испытывались летом прошлого года), нынешний образец, якобы, надежно обеспечивает безопасность возвращаемой головной части, гарантирует ее сохранность при обратном входе в плотные слои атмосферы, тем самым способствуя выполнению главной функции по нанесению ядерного удара.

В соответствующем заявлении правительства КНДР подчеркивается, что с созданием данного класса ракет Пхеньян выполнил поставленную ранее задачу, фактически завершив разработку отвечающей интересам безопасности страны современной системы ракетных вооружений.

Неожиданный запуск сверхмощной ракеты, подготовка к которому велась в скрытом режиме, – поверг в шок международные политические круги. Ведь буквально за дни до события высокопоставленные официальные лица ряда стран похваливали северокорейцев за «политическую выдержку», проявившуюся в длительном тайм-ауте (начиная с 15 сентября с.г.) с проведением ракетных испытаний.

Выступая на днях на сеульской сессии клуба «Валдай», заместитель министра иностранных дел России И.В. Моргулов отметил: "Если демонстрируемая Пхеньяном последние два месяца сдержанность была бы встречена соответствующими ответными шагами состороны США и их союзников, то тогда можно было перейти к реализации второго этапа нашей (с КНР) дорожной карты, а именно – начать прямые американо-северокорейские переговоры".

По мнению российской стороны, возможной темой переговоров могло бы стать обсуждение принципов мирного сосуществования. Напомним, что первой частью этого плана должно было стать «двойное замораживание» - северокорейских ракетно-ядерных тестов в обмен на отказ США и Южной Кореи от проведения крупномасштабных военных маневров вблизи территории КНДР.

Примечательно и то, что накануне события Пхеньян пошел на активизацию переговорного процесса со своими ближайшими партнерами в лице Китая и России. Так, в середине ноября в северокорейской столице побывал спецпосланник руководителя КНР Си Цзиньпина директор Департамента международных связей ЦК КПК Сон Тао, а дважды в ноябре – парламентские делегации из России. Все это порождало робкие надежды на некоторое смягчение позиции Северной Кореи и возможное скорое начало мирного диалога.

Данная ситуация отчетливо показала, что даже традиционные партнеры КНДР не всегда адекватно представляют себе логику поведения северокорейцев, которые, невзирая ни на какие уговоры, всегда последовательно и неуклонно следуют ранее поставленным целям, вплоть до их полной или частичной реализации. В данном случае речь идет о поставленной еще в 2013 году задаче создания мощного ракетно-ядерного потенциала, создающего угрозу безопасности не только Южной Корее или Японии, но и самим Соединенным Штатам.

При этом в интересах «запутывания следов» Пхеньян хорошо освоил тактику подачи ложных сигналов, которая может включать самый широкий набор инструментария – от «дипломатии улыбок» и вплоть до демонстрации готовности к контактам по вопросам, тревожащим соседей. Но все это только для того чтобы до поры до времени замаскировать свои долгосрочные стратегические намерения.

Россия и Китай на протяжении всех последних лет ратуют за прямые переговоры между КНДР и США, говорят о том, что вместо пушек должна поработать дипломатия. Тезис, который, безусловно, трудно оспорить. Однако верно и то, что на все эти вещи нужно смотреть очень конкретно. И здесь самый главный вопрос состоит в том, что будет являться центральным предметом переговоров, если предположить, что противостоящие стороны действительно будут готовы к их проведению.

Для большинства экспертов уже сейчас очевидно: в ходе гипотетического диалога США будут добиваться согласия КНДР на полную, необратимую и верифицируемую денуклеаризацию и ликвидацию своего ракетного потенциала. Нетрудно догадаться, что подобная повестка ни в коей мере не устроит руководство Северной Кореи, которое теперь ни при каких обстоятельствах не согласится уничтожить то, над чем страна работала все эти годы, напрягая все свои скудные ресурсы. На данном этапе главная цель северокорейцев - добиться от США и мирового сообщества в лице СБ ООН официального признания КНДР в качестве ядерной державы, снятия международных санкций и возобновления сотрудничества с ней как с полноправным членом международного сообщества.

Другой аргумент сторонников «мягкого» подхода заключается в том, что практика ужесточения международных санкций в отношении КНДР себя, дескать, исчерпала и на данном этапе лишь заводит ситуацию в тупик. Это не вполне соответствует действительности. Санкции по определению недостаточны либо работают из рук вон плохо, коль скоро за 11 лет их применения Северная Корея смогла совершить воистину гигантский рывок в области разработки, испытаний и производства современных ракетно-ядерных вооружений. Позволим здесь себе не согласиться с утверждениями официального Пхеньяна о том, что все те достижения, которые нам сейчас демонстрируют, являются на сто процентов продуктом северокорейской «чучхейской» экономики, поэтому не вызывает особых сомнений то, что нити этого «военного чуда» тянутся из-за рубежа.

Правда также состоит и в том, что к настоящим полновесным ограничительным мерам в отношении КНДР, способным дать скорый эффект, в случае их скрупулезного применения, Организация объединенных наций даже еще и не приступала. В их числе могли бы быть, к примеру, полный запрет на поставки энергоносителей; дальнейшее свертывание всех торгово-экономических связей, включая транспортировку грузов в/из КНДР морскими судами; введение жестких ограничений на поездки граждан в/из КНДР, что, кстати, могло бы предотвратить утечки «невидимых» технологий из третьих стран.

Жестко? Да, безусловно. Чревато последствиями гуманитарного характера для населения КНДР? Вполне возможно. Но совершенно очевидно, что ответственность за это будет нести не международное сообщество, которое рано или поздно будет вынуждено пойти на весьма решительные меры, исходя из целей самосохранения, а тот тоталитарный режим, который сознательно взвинчивал напряженность и демонстративно пренебрегал коренными интересами собственного населения ради удовлетворения своих узкокорыстных амбиций.

Конечно, сейчас трудно предугадать, чем закончится очередной раунд международных дебатов в связи с последними вызывающими действиями Пхеньяна. Тем не менее, вполне очевидно, что в результате северокорейских ракетных демаршей, число сторонников переговоров с КНДР в Вашингтоне, да и в Сеуле заметно поубавится, а вот число поборников применения крайних мер, в том числе и военного характера, наверняка возрастет.

И последнее. Тот раскол или, по крайней мере, расхождения по околокорейской тематике между Китаем и Россией с одной стороны и «тройкой» союзников (США, Южная Корея, Япония) – с другой, явно не способствует поиску эффективных и взаимоприемлемых инструментов в целях купирования разрастающегося регионального кризиса.