2762

© 22.09.2015, Михеев В.В., Луконин С.А.

В последние 2-3 месяца обостряется внутриполитическое противостояние Си Цзиньпина и китайской партийной, военной и административной элиты, проигрывающей от антикоррупционных реформ. Фоном этому служат:
 √  во-первых, максимальная за последние годы нестабильность на китайском фондовом и валютном рынках,
 √  а, с другой стороны, в подтверждение правильности курса Си, – наибольшая за последнее время демонстрация Китаем миру растущего военного потенциала и своей важной роли в мировой истории в связи с 70-детием окончания Второй мировой войны.

 Внутриполитическая ситуация

Летом 2015 г. Си перешел новую черту в антикоррупционной компании. Карательные меры начинают применяться не только к личным помощникам и детям бывших руководителей, но и к личным помощникам действующего высшего руководства (в августе был арестован помощник нынешнего заместителя Председателя КНР Ли Юньчао).

Скрытое противодействие реформам выходит на страницы китайской печати (например, веб-сайты китайского телевидения и влиятельной газеты «Гуанмин Жибао»). Си критикуют не только за акции против китайских бонз («тигров» – в китайской официальной трактовке антикоррупционных мер), но и против среднего партийного и административного звена. В партийных кругах начинают распространяться как сомнения в эффективности антикоррупционных реформ Си Цзиньпина, так и мнение о том, что их продолжение будет иметь обратный эффект и вызовет сильнейшее сопротивление аппарата.  

Китайские аналитики выделяют три группы противников реформ:

• партийные лидеры в отставке, во главе с бывшим Председателем КНР Цзян Цзэминем;
• действующие партийные кадры, чьи политические и финансовые позиции ослабли;
• среднее звено госслужащих, недовольных новыми ограничительными правилами работы, затрудняющими т.н. «малую коррупцию» (решение административных проблем за «умеренные» взятки).

Отмечавшиеся нами ранее (в июне 2015 г.) предположения о существовании реальной угрозы физической ликвидации Си противниками его реформ в августе-сентябре стали распространяться и японскими СМИ.

Противники Си начинают говорить о рисках для одной из наиболее важных для него темы – китайско-американских отношений. Особенно – в свете первого государственного визита Си в США (в конце сентября 2015 г.) и стратегии Пекина на формирование «отношений партнерства нового типа с США». Противники Си ссылаются на недовольство официального Вашингтона активностью китайских спецслужб на территории США в отношении подозреваемых в коррупции китайцев (требования вернуться на родину, подкрепляемые угрозами в отношении оставшихся в Китае родственников) в условиях отсутствия соглашения об экстрадиции между Пекином и Вашингтоном.  

Ответ пекинского руководства также носит открытый характер – партийные СМИ («Женьминь Жибао») в жесткой манере доводят до чиновников категорическое мнение Си: «кто активно не поддерживает антикоррупционные реформы, тот не может рассчитывать на повышение».

Здесь нельзя не согласиться с мнением гонконгских СМИ (наиболее компетентных в вопросах внутриполитических событий в Китае), что «подобный прямой и жесткий язык является необычным для китайской политической традиции».

Фондовый кризис

Противники Си Цзиньпина используют в своих интересах кризис на фондовых и валютных рынках, говоря о том, что «Си увлечен не тем». «Вместо нормализации финансовой ситуации и спасения экономики он занимается охотой на ведьм («тигров»)».

Вместе с тем, последний кризис фондового и валютного рынков носит объективный и естественный характер.

Китай вступает в завершающий этап рыночных реформ – приватизацию госпредприятий (наиболее коррупционно-емкая, по мнению китайского руководства, сфера) и, главное – переход к полной открытости фондового рынка и свободной конвертации юаня. Пекин спешит с реформами в финансовой сфере, рассчитывая, что МВФ в конце 2015 г. может принять решение о включении юаня в корзину валют СДР, наряду с Долларом, Евро, Фунтом и Йеной.

В ожидании (1) либерализации финансовых рынков и (2) на фоне длительного роста курса акций на китайском фондовом рынке после успешного выхода из мирового кризиса 2008-2009 гг, биржевые спекулянты, естественным образом, перешли к «игре на понижение».

Китайское руководство прореагировало на фондовый кризис двояко. С одной стороны, в Пекине понимают, что волатильность фондовых рынков – это общемировая тенденция. Нынешние флуктуации, как и девальвацию юаня, можно рассматривать как своего рода «пробу», «репетицию» того, что можно ожидать после полной либерализации финансовой сферы. Что, наконец, 3-х триллионные золотовалютные резервы позволят «погасить пожар» на фондовом и валютном рынках в любом случае.

С другой стороны, китайские руководители со всей серьезностью расследуют возможность манипулирования рынком со стороны не только биржевых спекулянтов и «внешних сил», но и политических противников Си, стремящихся «раскачать» экономическую ситуацию в Китае и тем самым приостановить борьбу с коррупцией. Более 200 руководителей финансовых институтов высшего и среднего уровня были привлечены к ответственности за «распространение негативных слухов» и манипуляцию фондовым рынком в августе - сентябре 2015 г.

Международная реакция на фондовый кризис в Китае разноплановая.   

Нельзя согласиться с теми, кто видит в фондовом кризисе крах китайской экономики в самое ближайшее время (например, Блумберг, предрекает замедление китайской экономики до 3%).

Такое мнение не учитывает специфики китайской инвестиционной модели, которая не является англо-саксонской (бизнес берет деньги в основном с фондовых рынков), а ближе к европейской (бизнес берет деньги в основном у банков). При этом пока сохраняется преобладание государственного инвестирования экономики, плюс к этому – более чем 3-х триллионные (в долларах США) золотовалютные резервы Китая.

Это позволяет Китаю как вбрасывать дополнительную ликвидность на фондовый рынок и в банковский сектор в момент кризиса, так и нивелировать негативные последствия уменьшения капитализации корпораций для их инвестиционной деятельности (госбанки просто получают указание продолжать финансирование «нужных корпораций» и в нужных размерах, несмотря на уменьшение фондовой капитализации этих корпораций).

В то же время можно согласиться с теми (в основном, гонконгскими СМИ), которые характеризуют последние события как «коррекцию» «перегретого» рынка акций в Китае.    

Тем не менее, финансовая нестабильность нанесла болезненный удар по политическим позициям Си Цзиньпина, хотя и не привела к катастрофе. Си пока не проявляет признаков торможения антикоррупционных реформ, но вынужден искать дополнительные аргументы в борьбе за сохранение симпатий населения в отношении своей жесткой политики.

 Военно-политические аспекты

Основное направление компенсации экономических потерь – военно-политическая сфера.

Си идет на беспрецедентное наращивание военной мощи: в ближайшие 5-15 лет предполагается осуществить модернизацию военно-морских и военно-воздушных сил в западной части Тихого океана – с тем, чтобы они «покрывали» не только Окинаву, Тайвань и Филиппины, но и Гуам и Новую Гвинею.

Политико-компенсаторный эффект призвана принести кампания по возвеличиванию роли Китая во Второй мировой войне. Празднование 70-летия «победы (не Китая – он тогда был Гоминьдановский), а китайских сил сопротивления во главе с КПК над японскими захватчиками» и окончания Второй мировой войны было выстроено таким образом, чтобы показать равновеликое значение «обеих войн» (СССР и коалиции с фашизмом Китая с Японией), тем самым внося новые коррективы в устоявшиеся в мире, в т.ч. и в России, версии тех событий.

Во внешнем плане Пекин демонстрирует нарастающую военно-политическую активность по спорным территориям в Южно-Китайском море:

•  объявляет о неправомочности Филиппин обращаться в международный суд по спорным территориям;
• наращивает давление на Токио, развернув международную кампанию по демонстрации тех исторических документов, которые говорят о традиционной принадлежности спорных островов Китаю;
• в отношении Вьетнама – расширяет насыпные работы в спорной зоне, разрабатывает планы по созданию новых военно-морских баз на курортном о. Хайнань.

Во внешнеполитической стратегии Китай акцентирует свою роль «самостоятельного игрока», проводящего многовекторную политику отношений с мировыми лидерами (США, Россия, ЕС, Япония).

Вместе с тем, государственный визит Си Цзиньпина в США в сентябре обозначил приоритетный характер американского направления работы Пекина.

Существующие между Китаем и США разногласия по политическим, экологическим, военным вопросам и вопросам безопасности (кибершпионаж, безопасность в Южно-Китайском море, права интеллектуальной собственности и т.д.) стороны представили как «темы для решения через переговорные механизмы».

В контактах с США Пекин продолжает успешно разыгрывать «российскую карту», обходя тему антироссийских санкций и тему Украины, и играя на стремлении Вашингтона не допустить чрезмерного российско-китайского военно-политического сближения. Пекин настойчиво подчеркивает, что для него не приемлема идея военно-политических союзов с кем бы то ни было.

В ближайшее время – на фоне антикоррупционной кампании и новых подвижек в китайско-американских отношениях – России можно ожидать более жестких переговоров с Китаем по большинству направлений сотрудничества.

Новым нюансом может стать сверхосторожность китайских партнеров как в политике – в плане избегать открытого антиамериканского направления российско-китайского партнёрства, так и в экономике – в тех вопросах, где китайские представители могут усматривать, даже если это им только кажется, хоть какой-то намек на коррупционную составляющую.