© 13.06.2018, Давыдов О.В.
Image from youtube
Проведение официальных переговоров между лидером КНДР и президентом США стало событием беспрецедентным за всю послевоенную эпоху. В истории отношений двух стран, даже за последние четверть века, бывали разные периоды: и откровенной враждебности, и попыток достичь примирения. Однако именно при Ким Чен Ыне и Трампе взаимный антагонизм достиг точки наивысшей остроты. Пхеньян испытал мощное ракетное и ядерное оружие и заявил о готовности «в случае агрессии» нанести удар по континентальной части США. В свою очередь, в Белом доме открыто признавали, что военный сценарий рассматривается как вполне реальный для решения северокорейской ракетно-ядерной проблемы.
На пике напряженности, когда ситуация буквально «зависла на волоске», Ким Чен Ын предпринял сложную и неожиданную внешнеполитическую комбинацию – договорился о встрече с президентом РК Мун Чжэ Ином, в ходе которой просил посодействовать организации саммита с Д. Трампом. Примечательно, что глава Белого дома лично, без консультаций со своими политическими советниками, практически немедленно дал положительный ответ на северокорейскую инициативу.
Подготовка к саммиту сопровождалась всплеском дипломатической активности, причем на самом высоком уровне. В течение месяца руководитель КНДР, который за предыдущие семь лет своего правления ни разу не выбирался из страны и не встречался ни с одним иностранным лидером, совершил две поездки в Китай (Пекин, Далянь), дважды встречался с Мун Чжэ Ином, неоднократно принимал в Пхеньяне госсекретаря Майка Помпео, там же провел встречу с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым.
Весь этап подготовки визита проходил неровно и был связан с интригами, а также взаимными выпадами сторон. Руководство МИД КНДР в публичном комментарии заявило, что попытки Вашингтона оказать давление на КНДР, дабы принудить к ускоренной денуклеаризации, вызывают в Пхеньяне только «гнев и раздражение». Соответственно, мол, в случае попыток США «загнать нас в угол» согласие на проведение саммита может быть пересмотрено.
Попытка проверить партнера на прочность еще «на дальней дистанции» оказалась неудачной. Д. Трамп оскорбился и в открытом письме Ким Чен Ыну сообщил, что не видит смысла в проведении встречи на высшем уровне в условиях «злобных и враждебных нападок» с северокорейской стороны. Руководству КНДР пришлось немедленно отыграть назад, подчеркнув, что Пхеньян и не думал отказываться от диалога, и что саммит жизненно необходим для улучшения «ненормальных» отношений между КНДР и США. В дело вмешались китайские и южнокорейские посредники, которые, в конечном счете, убедили Трампа пересмотреть свое решение и дать команду продолжить подготовительные консультации.
Вообще говоря, в вопросе о подоплеке американо-северокорейского диалога много неясностей. Почему было решено провести встречу сразу на высшем уровне, а не начать с переговоров на рабочем уровне, учитывая, что серьезных содержательных контактов между США и КНДР не было уже почти два десятилетия? Между двумя странами накопилось столько нерешенных крупных вопросов, проблем и противоречий при полном отсутствии позитива, что даже при конструктивном подходе с обеих сторон разгребать образовавшиеся завалы нужно долго и кропотливо, и прежде всего, на уровне экспертов, чтобы определить как области разногласий, так и точки соприкосновения.
А в условиях жестких временных лимитов подготовить содержательный и результативный саммит даже между близкими партнерами крайне сложно. Из утечек в американской прессе известно, что вся эта работа, учитывая разногласия чуть ли не по каждому вопросу, проходила тяжело и в лихорадочной спешке. Иными словами, ситуация с самого начала была поставлена с ног на голову.
Если для Кима встреча с президентом США и сам факт официальных переговоров уже априори являлся небывалым успехом, то для Д. Трампа однозначно был необходим очевидный положительный результат. Возможно, поэтому глава Белого дома уже накануне встречи занялся проработкой отходных путей на случай провала переговоров. В частности, он в последние дни стал усиленно подчеркивать, что не следует ожидать от встречи слишком многого: главное – это познакомиться, установить отношения и запустить диалог. Дальнейшую работу по «расчистке завалов» и определению конкретных путей решения проблем можно, дескать, поручить экспертам.
Что же касается содержательной части визита, то на повестке дня, по сути дела, стоял только один вопрос первостепенной важности – судьба северокорейского ракетно-ядерного потенциала. Но именно здесь и возникли наибольшие сложности. Дело в том, что стороны трактуют этот сюжет и, соответственно, сам процесс движения к денуклеаризации совершенно по-разному. Для американской элиты, – и здесь мнения как либералов, так и консерваторов сходятся, – необходимо только «полное, верифицируемое и необратимое ядерное разоружение» Северной Кореи.
После скандала, связанного с высказываниями Дж. Болтона насчет желательности разоружения КНДР по «ливийскому сценарию», т.е. в предельно сжатые сроки, американская сторона несколько смягчила свою позицию, допустив, что денуклеаризация, скорее всего, пройдет в несколько этапов, и весь этот процесс растянется на значительный период времени (авторитетные американские эксперты уже называют сроки порядка 10-15 лет). Но при этом вышеизложенная конечная цель остается неизменной.
Подходы КНДР к тому же вопросу более туманны. Действительно, ситуация для Пхеньяна необычная: до конца прошлого года предпринимать многолетние, изматывающие страну усилия для ускоренного наращивания ракетно-ядерного арсенала, а когда цель достигнута – немедленно предлагать Д. Трампу переговоры для обсуждения ядерной проблемы. Из всего этого складывается впечатление, что для руководства КНДР главное – это организация и фиксация самого факта встречи с президентом США, наживкой для которой стала тема денуклеаризации. Своего рода «приманкой» становятся такие шаги, как заявление Ким Чен Ына о полном прекращении ракетных пусков и ядерных испытаний и символический подрыв ядерного полигона в Пхунгери.
Однако в том, что касается непосредственно самой денуклеаризации, руководство КНДР предпочитает говорить, что все будет зависеть от изменений в отношении США к Пхеньяну. То есть обязательным условием должен стать отказ от «враждебной политики» и установление мирных доверительных отношений. В принципе, это могло бы означать все, что угодно: снятие всех санкций (односторонних и по линии СБ ООН), прекращение военных учений в районе Корейского полуострова, вывод войск США из Южной Кореи, снятие с РК и Японии американского «ядерного зонтика», предоставление экономической помощи.
Однако весь парадокс состоит в том, что от ядерного оружия, созданного столь дорогой ценой, в Пхеньяне на данном этапе избавляться, судя по всему, не намерены. В идеале северокорейцы хотели бы добиться решения своей проблемы с Вашингтоном по индийскому варианту (т.е. с сохранением как гражданского, так и военного ядерного сектора), однако трудно допустить, что американцы когда-либо согласятся принять в ядерный клуб еще одно (и к тому же довольно непредсказуемое и агрессивное) государство.
Оценки итогов саммита его участниками – подчеркнуто восторженные, что оставляет впечатление наскоро подготовленного спектакля, особенно с учетом того, что речь идет о переговорах враждующих стран. Д. Трамп заявил: «встреча прошла очень, очень хорошо, лучше, чем кто-либо мог ожидать», «у меня сложились отличные отношения с Ким Чен Ыном». И далее: «мы достигли большого прогресса» и взяли «хороший старт для примирения». Не отставал от главы Белого дома и северокорейский руководитель, который говорил об открытии новой главы в двусторонних отношениях. По его словам, сторонам удалось «преодолеть старые практики и предубеждения», наметить путь для «больших перемен в будущем».
Складывается впечатление, что восторженные заявления двух лидеров в основном были призваны прикрыть очевидную бессодержательность договоренностей, которые вошли в весьма лапидарное Совместное заявление (объемом не более страницы), ими подписанное.
Главные составляющие документа – обязательства Трампа предоставить КНДР гарантии безопасности и Ким Чен Ына – осуществить «полную денуклеаризацию». Также стороны условились прилагать совместные усилия в целях создания режима длительного и прочного мира на Корейском полуострове.
Тот, кто ожидал, что в итоговом заявлении будет представлена конкретика, развернутая дорожная карта мероприятий по демонтажу ракетно-ядерного потенциала Северной Кореи и осуществлению встречных шагов со стороны США, включая график движения к нормализации двусторонних отношений, должен быть серьезно разочарован. Ничего подобного документ не содержит. Правда, в ходе встречи с журналистами Д. Трамп заверил, что денуклеаризация начнется, как только это станет «физически и технически возможно», но такого рода эскапады, скорее, свидетельствуют о том, что в этом вопросе сторонам так и не удалось приблизиться к согласию.
Тем не менее, президенту США все же удалось удивить журналистов заявлением в ходе итоговой пресс-конференции о том, что он «положит конец провокационным и дорогостоящим военным учениям» совместно с Южной Кореей на полуострове. Как известно, этого давно уже добивается КНДР, которая рассматривает такие мероприятия как подготовку к агрессии против нее.
Судя по реакции, этот экспромт оказался неожиданностью для всех, включая представителей командования американского военного контингента в РК и руководства самой Южной Кореи, которое уже намеревается запросить разъяснения у Трампа.
В общем «саммит века», как его уже окрестили некоторые политические деятели, оказался довольно странным мероприятием. Суть в том, что при всей внешней помпе он не продемонстрировал никаких видимых результатов, которые практически свидетельствовали бы о перспективе перемен в американо-северокорейских отношениях или в ситуации на Корейском полуострове.
Победителем в этом раунде, безусловно, стал Ким Чен Ын, который продемонстрировал, что он способен не только общаться с президентом США на равных, но при этом также и удерживать свои позиции. Иными словами, северокорейский руководитель предпринял, начиная с весны этого года, крупный и многоходовый тактический маневр, призванный хотя бы на время улучшить внешнеполитическое положение страны, и провел его с успехом. Поэтому оснований говорить о некоем фундаментальном развороте в стратегическом курсе Пхеньяна сейчас, видимо, не приходится. Интересным остается вопрос о реакции Вашингтона, когда там разберутся, что КНДР пока едва ли всерьез станет заниматься денуклеаризацией. Особенность, свойственная диктаторам, состоит в том, чтобы давать обещания, но не обязательно их выполнять.
Нет комментариев