4951

© 08.12.2015, В.В. Михеев, В.Г. Швыдко

В конце ноября в Маниле состоялся очередной саммит Форума Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). В числе главных тем оказался вопрос о недавно подписанном соглашении о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП) и влиянии этого интеграционного формата на будущее АТЭС.

Мнения сторон разделились. Страны, не вошедшие в ТТП, увидели в нем конкурента другому формирующемуся вокруг АСЕАН и Китая формату – Региональному всестороннему экономическому партнерству (РВЭП). Китайская делегация пыталась провести в итоговую декларацию Саммита мысль о «недопустимости формирования закрытых объединений в рамках АТЭС», с явным намеком именно на ТТП, избегая, впрочем, прямой критики самой концепции.

Однако китайский нажим не был достаточно мощным. Под воздействием США и других стран-подписантов ТТП, в том числе Вьетнама, имеющего соглашение о свободной торговле с ЕАЭС, в основополагающей резолюции Саммита прошел положительно-компромиссный вариант, утверждающий, что и ТТП, и РВЭП являются этапами к достижению главной цели – формированию зоны свободной торговли АТЭС.

На взгляд авторов данного комментария, именно такая позиция и является наиболее перспективной для углубленного участия России в интеграционных процессах в АТР.    

Действительно, Транстихоокеанское партнерство – это сравнительно недавний, но наиболее энергично продвигаемый проект либерализации торговых и инвестиционных связей и унификации режима регулирования бизнеса в странах тихоокеанского региона.

Создание подобного формата означает вступление мировой экономики в новый этап глобализации и интеграции. ТТП можно рассматривать как следующий этап в развитии международного экономического сотрудничества после традиционных соглашений о зонах свободной торговли и инвестиционном партнерстве: ТТП нацелено не просто на снижение тарифных и нетарифных ограничений торговли и движения капитала, но, прежде всего, на выстраивание единых правил игры для мирового бизнеса, защиту интересов корпораций и инновационных компаний, включая их исключительные права на получение инновационной ренты от интеллектуальной собственности. 

Начало созданию ТТП как многостороннему проекту положило заключение в 2005 г. четырьмя государствами бассейна Тихого океана (Бруней, Чили, Новая Зеландия и Сингапур) Соглашения о транстихоокеанском стратегическом экономическом партнерстве, известного также под аббревиатурой Р4 (Pacific-4), на фоне очевидной неспособности АТЭС перевести в практическое русло амбициозные планы либерализации международной торговли в тихоокеанском регионе.

   В 2008-2010 гг. о готовности присоединиться к «партнерству» выразили еще пять стран – США, Австралия, Перу, Малайзия, Вьетнам, после чего при ведущей роли США начались переговоры о выработке обновленного текста соглашения под названием «Транстихоокеанское партнерство». В дальнейшем к ним присоединились Канада и Мексика, а в 2013 г., после долгих колебаний, и Япония. В результате сформировалась переговорная платформа, охватывающая ведущие экономики тихоокеанского региона (за исключением КНР и Южной Кореи), на долю которых приходится приблизительно 40% мирового ВВП.

Предметом соглашения был определен широкий круг вопросов, включая поэтапную ликвидацию таможенных пошлин во взаимной торговле, унификацию правил определения страны происхождения товаров, мер по защите рынка и поддержанию конкуренции, фитосанитарных норм, а также режима защиты интеллектуальной собственности, регулирования торговли услугами, включая финансовые; правил проведения торгов при размещении государственных заказов. Переговоры велись в закрытом режиме с целью, как было заявлено, избежать целенаправленного давления на их ход со стороны отдельных групп интересов в странах-участницах.  В октябре 2015 г. уполномоченные делегации подписали согласованный текст соглашения, представляющий из себя пакет документов и приложений общим объемом порядка 6 тыс. страниц.

Следующим этапом, предшествующим вступлению соглашения в силу, является обсуждение и ратификация его законодательными органами всех стран-участниц, что, как предполагается, займет приблизительно два года. Процесс обещает быть сложным в силу того, что документ серьезно затрагивает интересы отдельных сегментов бизнеса и, соответственно, отдельных территорий внутри стран-участниц.

Возможно, что соглашение не будет ратифицировано парламентами отдельных стран-участниц, однако без ратификации его конгрессом США соглашение не сможет вступить в силу, поскольку удельный вес экономики этой страны превышает установленный соглашением максимальный порог для возможных «отказников» на стадии ратификации. Теоретически возможно, что конгресс США (равно как и парламенты других стран-участниц) потребует внести изменения в согласованный текст, однако существенная ревизия текста на данном этапе рассматривается как почти невероятный сценарий, поскольку соглашение представляет собой компромиссный пакет положений, потребовавший политических решений со стороны участвовавших в согласовании правительств.

Расширение состава участников соглашения на этапе его ратификации невозможно.

Круг основных тем будущего соглашения практически не изменился по сравнению с текстом договора 2005 г., однако глубина согласования и унификации торгового и инвестиционного режимов, а также  систем защиты прав хозяйствующих субъектов и собственников в странах-участницах  заметно увеличилась за счет конкретизации и детализации основных положений,  а также взаимного согласования индивидуальных изъятий.  По широте круга вопросов, подлежавших согласованию, и степени амбициозности задач данная площадка превосходит любые другие форматы переговоров и соглашений о либерализации режима торгово-инвестиционных связей в регионе.¹ Это же объясняет тот факт, что переговоры по согласованию текста и инструментария будущего соглашения шли медленно и с переменным успехом.

Данное соглашение не является привычным договором о либерализации торгово-инвестиционных связей, поскольку большая его часть касается нетарифных барьеров, а также общего режима защиты прав и интересов иностранных субъектов хозяйственной деятельности. Инициаторы соглашения исходили из того, что наиболее существенное облегчение условий деятельности иностранного бизнеса на территории стран региона может быть обеспечено не простым снижением уровня таможенного обложения импорта, а повышением прозрачности и унификацией режимов регулирования деятельности экспортеров/импортеров и инвесторов, а также созданием для них механизмов защиты их прав в виде возможности оспаривать решения государственных органов в судах и через международный арбитраж.  

В случае ратификации соглашения страны-участницы должны привести свое законодательство в соответствие с нормами, стандартами и процедурами, устанавливаемыми соглашением. Важная роль отводится возможности добиваться судебными методами соблюдения правительствами стран-участниц согласованных в ходе переговоров единых норм и правил.

Таким образом, речь идет о добровольных шагах в направлении формирования на территории стран-участниц соглашения подобия единого экономического пространства.

Как и любой проект подобного рода, ТПП предполагает определенное ограничение суверенитета государств-участников в части законодательных норм и регулятивных практик, в том числе ограничивает возможность по политическим соображениям создавать преференциальные условия для собственных хозяйствующих субъектов в определенных секторах экономики. Именно это соображение объясняет неучастие в проекте Южной Кореи и существенные колебания, которые демонстрировала  Япония. Обе страны до сих пор активно сдерживают иностранное присутствие на «чувствительных» рынках сельхозпродукции, автомобилей, финансовых и страховых услуг, на участии в тендерах на госзакупки и др.  Тем не менее, в случае с Японией эти опасения перевесила заинтересованность большей части крупного национального бизнеса в получении максимально благоприятных условий при работе на рынках США.

По тем же причинам данный проект первоначально встретил настороженное, если не сказать враждебное отношение со стороны Китая. В последнее время, однако, тон официальных заявлений  заметно смягчился: акцент делается на необходимости подробнее ознакомиться как с содержанием соглашения, так и с будущим опытом его реализации. Приблизительно в том же духе выдержаны и последние   комментарии официальных лиц Южной Кореи по вопросам ТТП.

Примирительный тон недавних заявлений по этому поводу со стороны Южной Кореи и Китая связан, главным образом, с объективной заинтересованностью в расширении присутствия их собственного бизнеса на рынках стран региона. Тем не менее, о присоединении этих стран к соглашению в ближайшем будущем речь не идет. До завершения этапа ратификации соглашения парламентами нынешнего состава участников это невозможно даже теоретически. Однако и после него эти страны, особенно КНР, не будут спешить с взятием на себя такого количества обязательств, пока не оценят в полной мере возможные потери и риски в сравнении с потенциальными плюсами.

России, на первый взгляд, данное соглашение гораздо менее интересно, в первую очередь в связи c тем, что страна слабо представлена на региональных рынках обработанных изделий и сложных услуг. Для решения проблем, возникающих в связи с особенностями торгово-инвестиционного режима в России и в ее странах-партнерах, достаточно эффективно могут быть использованы двусторонние механизмы и соглашения.

Тем не менее, изучение опыта этой новой попытки сформировать более унифицированное и гармонизированное экономическое пространство в регионе, безусловно, полезно и необходимо. Особенно важным подобный анализ может стать в случае выхода российской экономики на траекторию диверсификации и роста экспортных возможностей, в том числе. в части географически непосредственно прилегающей к тихоокеанскому региону.

Имеющиеся на сегодня сведения не позволяют рассматривать данный проект как идеологически вредный и имеющий изначально антироссийскую направленность. Формирование ТТП не будет означать создания особой региональной интеграционной группировки с большим элементом наднационального регулирования и соответствующей институциональной инфраструктурой по типу ЕС.  Более того, любые попытки направить развитие событий по этому пути в среднесрочной перспективе будут встречать политическое сопротивление стран-участниц ТТП.

В любом случае ситуация с различными многосторонними проектами либерализации торгово-инвестиционного режима и экономической интеграции в тихоокеанском регионе, в том числе с проектом ТТП, нуждается в постоянном мониторинге и анализе возможных сценариев дальнейшего развития.   

Примечания:

¹ К таковым можно отнести Зону свободной торговли АСЕАН (АФТА) и консультации о создании в рамках АСЕАН Экономического сообщества; переговоры о создании зоны свободной торговли между Китаем, Японией и Южной Кореей (СВА-3), консультации о создании так наз. «Регионального всеобъемлющего экономического партнерства» (РВЭП) в формате АСЕАН + 9 и др.