305

© Оглоблина Ж.Д., 24.09.2024

Группа БРИКС, созданная в 2009 г. и к нынешнему моменту насчитывающая уже 9 стран (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР, а с 1 января 2024 г. – Египет, Иран, ОАЭ и Эфиопия), в условиях роста международной напряженности все больше привлекает развивающиеся страны за счет нескольких факторов:

• во-первых, провозглашенного курса на построение «полицентричного мира»;
• во-вторых, развития сотрудничества в условиях фрагментации мировой экономики;
• в-третьих, БРИКС дает возможность ряду стран увеличить свой международный вес посредством участия в данной платформе.

Надо отметить, что показатели БРИКС даже в изначальном составе из пяти государств были весьма внушительными. В совокупности страны-участницы представляли собой 35,7% мирового ВВП и более 40% населения Земли [1]. После расширения в 2024 г. и вступления четырех новых членов привлекательность объединения и развивающихся под его эгидой проектов резко возросла. Как отметил Министр иностранных дел РФ С.В. Лавров, на данный момент зафиксировано около 30 обращений зарубежных государств о вступлении в объединение и налаживания связей с его участниками [2].

Вместе с тем, перед интеграцией в рамках БРИКС стоит ряд вызовов. Прежде всего – отсутствие институциональных основ внутри клуба. Изначально «мягкая» природа объединения, безусловно, выделяет его среди других платформ взаимодействия. Она привлекает больше потенциальных стран-членов за счет отсутствия четких критериев вступления. При этом элементы институционализации и централизации необходимы для управления последующими волнами расширения и регулирования внутри БРИКС.

Из этого вытекает проблема интеграции новых членов. Цели стран при вступлении в объединение могут варьироваться в зависимости от темпов их развития и внешнеполитического курса. Например, привлекающим фактором является Новый Банк Развития (НБР), с помощью которого государства могут получить средства для финансирования своих инфраструктурных проектов. Членство в БРИКС также может способствовать укреплению экономических связей с потенциальными партнерами, в том числе с разными региональными лидерами. Поскольку БРИКС не является классической интеграционной единицей и не имеет в полной мере сопоставимых аналогов в мировой практике, траектория вступления государств также является хаотичной ввиду отсутствия регулятивных институтов.

Безусловно, подобное отсутствие излишне бюрократических механизмов и институтов помогает БРИКС сохранять гибкость и не помещает страны в конкретные рамки (как, например, в случае с Европейским союзом и существующими в его практике Копенгагенскими критериями), но все же институционализация объединения необходима для обеспечения последовательного и системного взаимодействия внутри платформы.

Для качественно нового проекта, каким является БРИКС и который совершает переход из дискуссионной платформы в полноценное объединение, требуется столь же инновационная управляющая структура. Она бы сохранила изначальную природную гибкость клуба и эффективно регулировала процессы внутри объединения: взаимодействие стран-участниц друг с другом по профильным вопросам, оформление совместных инициатив, запросы на финансирование совместных (и не только) проектов в рамках НБР и т.п.

Примечательным событием в истории развития БРИКС может стать вступление в него Турции, участвующей в различных западных интеграционных объединениях – в первую очередь в НАТО. При этом вступление Турции в БРИКС не стоит рассматривать исключительно как альтернативу ее устремлений в европейские институты – как минимум потому, что балансировка Анкары между “Западом” и условным мировым большинством будет продолжаться ввиду экономических интересов государства. Страны – члены БРИКС могут стать перспективными рынками для Турции, особенно в условиях увеличения товарооборота государств объединения. Однако в первую очередь Турция будет рассматривать БРИКС как дискуссионную площадку, способствующую увеличению ее международного политического веса.

Турецкий опыт интеграции имеет все шансы продемонстрировать, насколько БРИКС готов к сотрудничеству со странами НАТО и ответить на ряд вопросов. Как изменится внутренняя динамика объединения? Насколько тесным будет сотрудничество Турции с государствами-членами? Изменится ли ориентир Анкары на вступление в Европейский союз и станет ли членство в БРИКС преградой на пути к нему? Будет ли объединение готово сотрудничать с другими странами НАТО или же турецкий кейс окажется исключением из правил?

Учитывая заявку на вступление Турции, а также интерес других стран к объединению, снова встает вопрос о нормативно-правовой базе и структуре БРИКС. Даже если объединение будет оставаться неким неформальным пространством, то ему все же будет необходимо зафиксировать ряд регулирующих механизмов – как минимум для более эффективной деятельности НБР и системы условных валютных резервов (Contingent Reserve Arrangement, CRA).

Учитывая изначальную природу БРИКС и его уникальный опыт можно предположить, что если определенный директивный орган и будет создан, то он не будет иметь черты имеющихся в мировой практике институтов. Тогда идея объединения о создании новой системы международных отношений может быть подкреплена необходимыми управленческими решениями.

В рамках объединения может быть создан Совет стран БРИКС – орган с представительством всех стран-участниц, число которых после 2024 г. ожидаемо будет расти. Данный институт мог бы регулировать работу профильных ведомств, которые, в свою очередь, не должны быть многочисленными. Таковыми могут быть, например, ведомство по развитию экономического сотрудничества внутри объединения и по вопросам интеграции в него новых стран, а также советы министров иностранных дел и торговых представителей. Возможно создание других ведомств, если БРИКС будет приобретать черты привычной интеграционной единицы. Пауза в вопросе приема новых стран [3], которая, впрочем, совершенно не мешает государствам заявлять о своем намерении вступить в БРИКС, может быть использована для имплементации определенных мер по урегулированию процесса интеграции. Объединение нуждалось в выработке подобных инициатив еще до расширения 2024 г. – например, в таком случае удалось бы избежать «подвешенного» состояния Саудовской Аравии в вопросе о ее членстве в БРИКС.

Грядущий XVI Саммит БРИКС в Казани станет кульминацией года председательства России в объединении. По его итогам, вероятно, будут приняты решения и о следующем расширении, и о процессе вступления новых стран: либо механизм останется прежним (то есть лишенным определенных рамок), либо будет создана определенная программа интеграционного процесса.

Пределы БРИКС будут напрямую зависеть от механизма вступления государств в объединение: оно уже сейчас имеет черты как единого пространства, так и интеграционной единицы, хотя и с определенными оговорками. Ввиду этого БРИКС следует переходить от общих договоренностей к согласованным мерам и направлениям политики, что также будет влиять на возможности и пределы расширения объединения. Чем более конкретными и институционально оформленными будут действия, тем более эффективной будет деятельность БРИКС.

Примечания: