2547

used image: Флот // Internet

© Крамник И.А., 01.08.2022

31 июля 2022 года в день ВМФ президент России Владимир Путин подписал указ об утверждении новой Морской доктрины России^[1]. Новый документ, призванный заменить ранее действовавшую Морскую доктрину 2015 года^[2], заново определяет цели и задачи морской политики страны в условиях возобновившегося противостояния великих держав.

Что нового?

Существенным отличием новой доктрины является иной подход к терминам и определениям. Основные понятия, существенные для осознания текста, сведены в п. 4 первого параграфа, и в ряде случаев их определения существенно отличаются от ранее использовавшихся. В частности, интересна терминологическая разница в определении морской деятельности. Если в доктрине 2015 года она определяется как «деятельность по изучению, освоению и использованию Мирового океана в интересах устойчивого развития и обеспечения национальной безопасности Российской Федерации», то в доктрине 2022 года – как «деятельность по изучению, освоению, использованию и сохранению ресурсов и пространств Мирового океана в интересах устойчивого социально-экономического развития Российской Федерации и обеспечения ее национальной безопасности». Надо заметить, что если в конструкции первого определения внимание обращается на национальную безопасность, то новое определение, отталкиваясь от интересов социально-экономического развития, логически ближе к принципам, провозглашенным в классическом труде адмирала флота Советского Союза, главкома ВМФ СССР С.Г. Горшкова «Морская мощь государства». В этой книге понятие «морская деятельность» не используется, однако морская мощь страны рассматривается как составная часть экономической мощи. «Ее <морскую мощь страны> следует рассматривать, прежде всего, как способность государства все ресурсы океана поставить на службу человеку и полностью использовать для развития экономики, состоянием которой, в конечном счете, определяются все стороны жизни нашей страны, в том числе, и ее обороноспособность»^[3], – пишет С.Г. Горшков.   Определение морской деятельности в новой Морской доктрине вполне соответствует взглядам адмирала. В эту же идеологию укладываются и приведенные в п. 35 § IV функциональные направления развития морской деятельности, где самой военно-морской деятельности посвящен лишь один из пяти подпунктов, в то время как остальные касаются в первую очередь экономических задач и вопросов науки.

Обращает на себя внимание и терминологическое различие между доктринами 2015 и 2022 годов в части национальных интересов России в Мировом океане. Так, если в п. 4 § II доктрины 2015 года они определены «как совокупность потребностей государства и общества в сфере морской деятельности, реализуемых на основе морского потенциала Российской Федерации», то в доктрине 2022 года (пп. 3, п. 4, § I) они определены как «объективно значимые потребности государства и общества в сфере морской деятельности, связанные с обеспечением национальной безопасности Российской Федерации и созданием благоприятных условий для ее устойчивого развития». Различие представляется важным в силу того, что смысл первого определения предполагает включение в число национальных интересов только тех потребностей, что могут быть реализованы на основе имеющегося потенциала, в то время как второе определение подчеркивает объективное значение этих потребностей и необходимость создания условий для их реализации. Кроме того, новая доктрина (п. 8 § II) подчеркивает глобальный характер национальных интересов России как великой морской державы, и их распространение на весь Мировой океан.

Новая Морская доктрина уделяет значительное внимание вызовам и угрозам национальной безопасности России, рассмотрению которых, наряду с национальными интересами, посвящен § II документа. В частности, констатируется ситуация противостояния с США и их союзниками (п. 20 § II) и вытекающие из этой ситуации угрозы (п. 22 § II). В новой доктрине также выделены основные риски для военно-морской деятельности (п. 23 § II), среди которых названы и проблемы, подлежащие исправлению, такие как недостаточное развитие российского торгового флота и малое количество судов под флагом России, несоответствие научно-исследовательского флота России стоящим перед ним целям и задачам, дефицит заграничных пунктов базирования ВМФ России и ряд других. Интересно, что, несмотря на констатацию проблем торгового и научного флота, среди рисков не назван дефицит и состояние корабельного состава ВМФ России, несмотря на то, что в числе вызовов и угроз обозначено стремление США к достижению подавляющего превосходства своих военно-морских сил и рост возможностей ВМС других стран.

Региональный акцент

Новая Морская доктрина, как и доктрина 2015 года, выделяет региональные направления национальной морской политики, но содержит ряд интересных акцентов. В первую очередь обращает на себя внимание изменившийся порядок перечисления (§ V). Если ранее направления перечислялись по часовой стрелке, начиная с Атлантического, за которым следовало Арктическое, Тихоокеанское, Каспийское и затем два отдаленных – Индоокеанское и Антарктическое, то теперь порядок изменен.   На первое место поставлена Арктика, за которой следует Тихий океан, затем Атлантика, Каспий, замыкают список, как и ранее, отдаленные от российского побережья Индоокеанское и Антарктическое направления. Обращает на себя внимание конкретизация некоторых задач, в частности создание телекоммуникационной инфраструктуры транспортного комплекса Арктики, развитие судостроительного комплекса Дальнего Востока, предназначенного в частности для строительства современных авианесущих кораблей для ВМФ России, формирование пунктов материально-технического обеспечения ВМФ в государствах АТР, поддержание присутствия в Сирии, развитие пунктов МТО в других странах Средиземноморья, а также расширение военно-морского присутствия России в регионе Персидского залива, включая создание инфраструктуры базирования в Красном море и Индийском океане и сотрудничество со странами региона.

В числе функциональных направлений дополнительно подчеркивается необходимость развития судостроения, включая развитие возможностей строительства крупнотоннажных судов, в том числе авианесущих кораблей (пп. 9 и 66 § VI).

Отвлекаясь от собственно текста доктрины, можно заметить, что вопрос необходимости и реализуемости в текущих российских условиях программы строительства большого флота, в том числе авианосного, является дискуссионным. В то же время, при рациональном подходе и решении таких застарелых проблем, как не всегда достаточная обоснованность планов развития флота, низкая устойчивость кораблестроительных программ, и порожденная этими факторами малосерийность и разнотипность кораблей в постройке^[4],[5],[6], можно ждать существенного повышения эффективности расходов на развитие ВМФ и роста его возможностей. Состав флота и возможные экономические параметры его постройки должны быть предметом отдельного обсуждения, как и схемы его применения в различных условиях^[7].

***

В завершение можно еще раз отметить комплексный подход доктрины к морской деятельности, подчеркнутый, в том числе, в § IX, посвященном порядку использования инструментов национальной морской политики для защиты национальных интересов страны в Мировом океане. Приоритетность и важность экономических усилий, создающих основу для деятельности, подчеркивается неоднократно в разных пунктах, при этом отмечается и возможность применения военной силы при необходимости, для защиты интересов страны, в первую очередь – в жизненно важных для интересов страны районах Мирового океана. Подобная расстановка приоритетов свидетельствует о готовности к мирному сотрудничеству с любыми иными субъектами морской деятельности и понимания первостепенности экономического развития как основы морской мощи. В то же время существующие вызовы и угрозы требуют поддержания достаточного военно-морского потенциала, как для решения задач обороны страны, так и для поддержания присутствия в конфликтных районах, представляющих интерес с экономической и политической точки зрения.

Примечания:

^[1] Утверждена Морская доктрина Российской Федерации // http://kremlin.ru/acts/news/69084
^[2] Морская доктрина Российской Федерации 2015 г. // https://docs.cntd.ru/document/555631869
^[3] Горшков С.Г. «Морская мощь государства», изд. 2-е, Москва, Воениздат, 1979, с. 13.
^[4] Крамник И. «Поближе к берегу: как изменится состав ВМФ России» // https://iz.ru/787950/ilia-kramnik/poblizhe-k-beregu-kak-izmenitsia-sostav-vmf-rossii
^[5] Ворон И. Слишком мало, слишком поздно: как совершенствуется российский подводный флот // https://profile.ru/military/slishkom-malo-slishkom-pozdno-kak-sovershenstvuetsya-rossijskij-podvodnyj-flot-394279/
^[6] Крамник И. «Нехватка “калибровки”: как проваливается модернизация подлодок» // https://iz.ru/820554/ilia-kramnik/nekhvatka-kalibrovki-kak-provalivaetsia-modernizatciia-podlodok
^[7] Куприянов А.В. Дипломатия канонерок в дивном новом мире // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 140-150.