1433

© 02.10.2018, Давыдов О.В.

image from Internet

Нынешний год стал уникальным для развития ситуации на Корейском полуострове и вокруг него, прежде всего, с точки зрения радикального поворота к улучшению общеполитического климата. Главное в происходящем на полуострове – переход от открытой враждебности противостоящих сторон к диалогу (КНДР–РК; КНДР–США), заметное снижение военной напряженности вследствие предпринятых находящимися здесь странами мер.

Северная Корея объявила о своем стремлении к денуклеаризации и в развитие этого ввела мораторий на ядерные испытания и проведение пусков баллистических ракет и обязалась на дальнейшие разоруженческие шаги. В ответ США и Южная Корея приостановили проведение крупномасштабных военных учений. Явная оттепель наметилась в отношениях между Севером и Югом Кореи. Не имеет прецедентов сам факт проведения в течение полугода трех межкорейских саммитов, что не только способствовало прекращению взаимной враждебной риторики, но и привело к налаживанию контактов и обменов в ряде областей. Пхеньян и Сеул возобновили связи по военной линии и выработали целый комплекс мер по снижению напряженности в районах, прилегающих к демилитаризованной зоне и спорной морской акватории в Желтом море. Есть принципиальные договоренности и по вопросам возобновления экономического сотрудничества.

Ну и конечно крупнейшим событием с очевидным позитивным зарядом, стал первый за всю историю американо-северокорейский саммит, в ходе которого Д. Трамп и Ким Чен Ын договорились о необходимости полной денуклеаризации Корейского полуострова и осуществлении первых шагов в целях установления здесь прочного и долгосрочного режима мира.

В свойственном нынешнему главе Белого дома эмоциональном стиле президент заявил, что буквально «влюблен» в Ким Чен Ына, в характере которого сочетаются «ум, напористость и твердость», то есть качества, присущие якобы самому Трампу.

Вместе с тем, внимательное наблюдение за развитием околокорейских процессов с неизбежностью подводит к выводу о том, что после проделанной заинтересованными странами немалой работы, дальнейшее развитие мирного процесса не гарантировано, а ситуация на основных переговорных треках, несмотря на сохранение внешней помпезности, постепенно заходит в тупик.

Основной узел разрастающихся противоречий формируется между КНДР и США. Пхеньян, утверждая, что он уже осуществил серию конструктивных шагов, заявляет, что не намерен разоружаться в одностороннем порядке, и настаивает на ответных соразмерных действиях со стороны США, а также и Южной Кореи.

В концентрированном виде требования северокорейцев были сформулированы министром иностранных дел КНДР Ли Ён Хо в ходе выступления на текущей сессии Генассамблеи ООН. По его словам, в Пхеньяне могли бы пойти дальше по пути денуклеаризации и в частности демонтировать свой главный ядерный центр в Ненбене в случае полной отмены санкций, принятых Советом Безопасности этой международной организации (более десяти), а также введенных Вашингтоном в одностороннем порядке. Другой важной предпосылкой для продолжения разоруженческого процесса должны стать, согласно этой логике, принятие политической декларации об окончании войны в Корее и подписание мирного договора между КНДР и США. Как резюмировал министр, «без формирования доверия к Соединенным Штатам у нас не может быть уверенности в собственной безопасности, а при таких обстоятельствах разоружение КНДР в одностороннем порядке будет невозможно».

Уже на основании вышесказанного можно сделать вывод, что стратегическая линия Пхеньяна по вопросу о денуклеаризации фактически не претерпела изменений, была лишь избрана более гибкая тактика поведения. Причины подобной корректировки также лежат на поверхности. Принятие в 2016-2017 гг. серии крайне жестких санкционных резолюций Совбеза ООН, предусматривающих обширные секторальные ограничения для участия КНДР в международной торговле и финансах, поставили страну на грань экономической катастрофы. Кроме того, все более зримая угроза применения «силовых действий» со стороны США серьезно напугала северокорейское руководство, и это вынудило его к определенным уступкам.

Только сейчас подавляющее большинство представителей американской военно-политической элиты пришло к пониманию того, что у Пхеньяна не было и нет серьезных намерений избавляться от своего ракетно-ядерного арсенала. Что же касается туманных деклараций о «полной денуклеаризации», то они являются не более чем хитроумной уловкой северокорейцев, которая нацелена на получение «мирной передышки», а при хорошем раскладе также и политических, и экономических дивидендов.

Несколько запоздалое осознание этих немаловажных моментов постепенно начинает вводить американских политиков в состояние негодования. Оно особенно заметно на фоне того, что северокорейцы на полном серьезе пытаются уже в третий раз продать свой устаревший ядерный реактор, за который им заплатили уже и в 90-е годы (проект КЕДО), и в 2006-2008 гг. (по договоренностям в рамках шестисторонних переговоров).

Как ни парадоксально, единственной фигурой, заинтересованной в поддержании ситуации в рамках стабильности, остается сам президент Трамп, который фактически одновременно пытается удержать и консервативных политиков в Вашингтоне, и северокорейцев от резких шагов. Понятно, однако, что с учетом непростых политических раскладов в США и шатких позиций самого президента его возможности перевести ситуацию с КНДР в русло положительной динамики и учесть хотя бы часть требований северокорейцев значительно ограничены. В своих последних крупных выступлениях, а также в ходе недавних переговоров с президентом РК Мун Чжэ Ином Трамп четко заявил, что на какие-либо встречные шаги со стороны США Северная Корея сможет рассчитывать только после полной денуклеаризации и тщательной верификации её результатов. Не нужно лишний раз напоминать, что подобная диспозиция едва ли устроит пхеньянское руководство.

Для президента США единственно приемлемый «коридор» возможностей, позволяющий избежать серьезных имиджевых потерь – продолжать, как он это сейчас и делает, утверждать, что в целом, несмотря на имеющиеся проблемы, дела с КНДР идут своим чередом, а сроки осуществления денуклеаризации не столь важны до тех пор, пока Пхеньян соблюдает мораторий. В подкрепление этого тезиса заявлено, что в Северную Корею в самое ближайшее время будет направлен Госсекретарь М. Помпео для продолжения диалога.

Тем не менее, с учетом действия разрастающихся противоречий и быстроменяющейся обстановки, предугадать, как долго удастся поддерживать баланс в американо-северокорейских отношениях, практически невозможно. При этом возникают веские опасения полагать, что срыв в кризис и возвращение Белого дома к политике «огня и ярости» отнюдь не является опцией, которой можно полностью пренебречь.

На другом треке пока наблюдается развитие оттепели в межкорейских отношениях, которая поддерживается и политическим руководством, и большинством населения Южной Кореи. Да, с внешней стороны все представляется более или менее благополучным. Однако на самом деле, после первых примирительных шагов начинает ощущаться действие все тех же ограничителей. В наших, да и некоторых зарубежных СМИ, утвердился образ южнокорейского лидера, который, наконец, взялся за проведение самостоятельного курса в отношении своего северного соседа, невзирая на мнение Вашингтона. Это глубоко ошибочная точка зрения. Следует иметь в виду, что, пожалуй, ни одна предыдущая администрация РК не находилась в столь сильной зависимости от своего американского союзника, как правительство Мун Чжэ Ина.

Последний хочет добиться многого в отношениях с КНДР, однако вынужден умерять свои амбиции как под влиянием консервативной оппозиции внутри страны, так и вследствие необходимости соизмерять свои шаги с действиями США. Достаточно сказать, что все мероприятия, которые планирует Мун Чжэ Ин на северокорейском направлении подлежат обязательному согласованию с Вашингтоном и одобрению с его стороны. В то же время американские союзники корректно дают понять, что сейчас не стоит торопиться с налаживанием отношений с Севером, по крайней мере, пока сохраняется неопределенность в вопросе о денуклеаризации.

Другая сложность – многочисленные международные и односторонние санкции, наличие которых практически исключает возможность возобновления нормального торгово-экономического сотрудничества между Югом и Севером. Те многочисленные договоренности между сторонами, где речь идет о планах соединения железных дорог, туристических проектах, создании совместных экономических зон почти всегда сопровождаются неприметной оговоркой – «когда для этого созреют необходимые условия», что подразумевает значительный прогресс в области денуклеаризации и сопутствующее этому снятие с КНДР всех рестрикций. Для Южной Кореи это непреложное обязательство, в то время как для Северной – обстоятельство, которое существенно девальвирует ценность поддержания тесных и стабильных отношений с сеульской администрацией.

Вскользь упомянем о еще одном важном факторе, который создает неодолимые препятствия для полноценного и окончательного межкорейского примирения. Это закрепленное в Конституциях обеих Корей положение о том, что на Корейском полуострове существует только одно легитимное корейское государство – соответственно КНДР либо РК. Это обуславливает восприятие соседа не как полноценного и равного по статусу субъекта международного права, но в качестве «враждебного образования» или «территории, временно находящейся под иностранной оккупацией». Говорить в этих условиях о каких-то договорных отношениях или реализации крупных долгосрочных проектах сотрудничества фактически равнозначно тому, что строить замок на песке – без опор и фундамента.

Именно это обстоятельство и является одной из главных причин неустойчивости общей военно-политической ситуации на полуострове. Все другие дестабилизирующие факторы носят уже вторичный характер.

К сожалению, по этой самой причине приходится считаться с тем, что Корея это регион с резко континентальным политическим климатом, где оттепель внезапно и вроде бы беспричинно сменяется суровыми заморозками. Ближайшие соседи Северной и Южной Кореи, включая и Россию, безусловно заинтересованы в том, чтобы нынешний позитивный всплеск в межкорейских отношениях не только удержался на нынешней высокой отметке, но и был подкреплен новыми конструктивными шагами сторон. Однако для этого нужно, в первую очередь, начать нелегкую работу по устранению фундаментальных системных противоречий между двумя корейскими государствами. В противном случае откат к конфронтации практически неизбежен, как это с регулярностью происходило в прошлом.