200

© Тимофеев П.П., Харитонова Е.М., 11.03.2025

Первые месяцы 2025 г. оказались насыщены международными новостями. С момента прихода к власти 20 января новая администрация президента США Д. Трампа задала высокий темп активности, в том числе, на европейском направлении и в отношении украинского конфликта. Уже 12 февраля состоялся телефонный разговор президентов России и США, 15 февраля вице-президент Соединенных Штатов Дж. Д. Вэнс заявил на Мюнхенской конференции по безопасности о смене приоритетов новой американской администрации, а 18 февраля в Эр-Рияде начались российско-американские переговоры. «Холодным душем» для европейцев стали сигналы о возможном исключении их стран из переговорного процесса по урегулированию украинского конфликта[1] и более благоприятная для России позиция США при обсуждении резолюций по украинскому сюжету в ООН 24 февраля 2025 г. В этих условиях правительства европейских государств оказались вынуждены работать в крайне напряженном режиме. Если в Германии политики сфокусировались на парламентских выборах 23 февраля и формировании новой коалиции, то лидеры Франции и Великобритании развили необычайную дипломатическую активность. Президент Э. Макрон и премьер-министр К. Стармер экстренно организовали в Париже и в Лондоне три международных форума, по очереди нанесли визиты в Белый дом, проведя переговоры с Д. Трампом, и выдали в публичное пространство множество заявлений по теме европейской безопасности. Логически в этом ряду должен был также стоять визит в США президента Украины В. Зеленского 28 февраля, но его медийный провал поставил успешность встреч европейских лидеров с Д. Трампом под сомнение.

 Почему Франция и Великобритания?

К отмеченной активности Э. Макрона и К. Стармера подталкивают как внешне-, так и внутриполитические факторы. В первую очередь, речь идет о двух традиционно влиятельных западноевропейских державах, имеющих ядерное оружие, постоянных членах Совета безопасности ООН, Группы семи и НАТО. Для французской дипломатии в принципе характерна роль генератора идей и координатора разного рода переговоров, форумов и контактных групп. Что касается Великобритании, то ей очередной этап кризиса европейской безопасности дает возможность проявить себя в качестве необходимого и значимого союзника для ЕС и восстановить свои позиции в Европе после Брекзита, при этом стремясь по-прежнему исполнять роль моста между ЕС и США. Стоит также отметить, что в январе 2025 г. было подписано соглашение о «столетнем партнерстве» Украины и Великобритании, предполагающее взаимодействие по целому ряду направлений – от обороны и безопасности до торговли, энергетики, науки, культуры и спорта[2]. В то же время США остаются ключевым партнером Великобритании в сфере обороны и безопасности. Сегодня в центре внимания французской и британской дипломатии находятся две взаимосвязанные проблемы: судьба украинского конфликта, от урегулирования которого они не желают оказаться в стороне и будущее европейской безопасности, в рамках которой они не могут себе позволить остаться без военных гарантий США. Это осложняет для обеих держав традиционную задачу поиска оптимального баланса между интересами на европейском и атлантическом направлениях.

Наконец, к активизации деятельности двух лидеров подталкивает внутриполитическая ситуация в каждой из стран. Во Франции Э. Макрон не имеет прочной поддержки в парламенте, что вылилось в 2024 г. в политический кризис при принятии госбюджета на текущий год. В январе 2025 г. по данным исследовательской службы IFOP, рейтинг президента составлял лишь 21%[3]. В Великобритании же лейбористы обладают большинством в палате общин по результатам всеобщих парламентских выборов 2024 г. В то же время, за них проголосовало примерно на полмиллиона меньше избирателей, чем на предыдущих, неудачных для партии, выборах 2019 г. Одобрение деятельности правительства К. Стармера находится на низких уровнях[4]. На этом фоне продолжение всесторонней поддержки Украины и укрепление военного потенциала европейских стран – одна из немногих тем, которая объединяет большинство парламентариев в обеих странах и в целом находит понимание в британском и французском обществах. В этом плане активизация Э. Макрона и К. Стармера в феврале-марте 2025 г. может также трактоваться как попытка набрать очки на общеевропейском и на внутриполитическом треках.

Из Парижа в Лондон

17 и 19 февраля в Париже, а затем 2 марта в Лондоне состоялись организованные Э. Макроном и К. Стармером международные встречи, посвященные проблемам европейской безопасности и поддержки Украины. В отличие от обычного размеренного хода событий, когда состав участников встреч и детали повестки дня прорабатываются заранее, эти сессии были проведены экстренно – причем не строго в рамках уже давно существующих международных объединений, а в формате ad hoc.

С одной стороны, их организаторы сделали упор на неформальном, рабочем характере совещаний. По словам главы МИД Франции Ж-Н. Барро, речь шла лишь о «консультациях с европейскими руководителями по ситуации на Украине и по вызовам для безопасности в Европе»[5]. В официальном заявлении К. Стармера говорилось о «саммите лидеров по ситуации на Украине»[6]. Одновременно с этим организаторы и участники подчеркивали исторический и чуть ли не судьбоносный характер этих встреч для будущего Европы и трансатлантического сообщества. Звучали заявления о «переломном этапе» (глава Еврокомиссии У. фон дер Ляйен) для безопасности Европы и об «исторической задаче», стоящей перед ее лидерами (К. Стармер). Саммит в Лондоне прошел под громким лозунгом «Обеспечивая наше будущее» (англ. Securing Our Future).

Примечательным оказался и страновой состав участников, менявшийся от совещания к совещанию. На первую встречу в Париже 17 февраля по словам Ж-Н. Барро были приглашены лидеры «основных европейских стран» (фр. principaux pays européens)[7]: Великобритании, Германии, Дании, Испании, Италии, Нидерландов и Польши, а также первые лица Европейского Совета (А. Кошта), Европейской Комиссии (У. фон дер Ляйен) и НАТО (М. Рютте). Участниками второй встречи стали 20 лидеров, из которых на первой была одна Франция. Лично в Париж приехали только руководители Румынии и Люксембурга, остальные 17 участников подключались по видеосвязи. При этом, помимо глав государств и правительств ЕС[8], на совещании также присутствовали представители трех стран НАТО, не входящих в европейское объединение: Исландии, Норвегии и Канады. Наконец, на третью встречу в Лондон 2 марта прибыли представители 16 государств, а также лидеры НАТО, Еврокомиссии и Евросовета.  Восемь из них участвовали в первой встрече в Париже, еще шесть были участниками второго совещания (Канада, Норвегия, Румыния, Финляндия, Чехия, Швеция). К ним присоединился глава МИД Турции Х. Фидан. Особым гостем стал президент Украины В. Зеленский, прилетевший в столицу Соединенного Королевства сразу после нашумевшей встречи с Д. Трампом в Белом доме – при этом Великобритания пустила в ход весь имеющийся медийный и дипломатический арсенал для поддержки имиджа украинского президента, включая организацию встречи последнего с королем Карлом III.

Столь разношерстный и непостоянный состав участников трех совещаний вызвал осуждение в отношении организаторов. Отвечая партнерам на подобную критику, звучавшую при подготовке и по итогам первой встречи, Франция поспешила заверить их, что речь идет лишь о предварительных консультациях для согласования базовых позиций и пригласила большинство отсутствовавших лидеров на следующее совещание 19 февраля. Было также подчеркнуто, что на встрече 17 февраля Дания представляла Северную Европу и страны Балтии, а председатель Евросовета А. Кошта – всех остальных отсутствующих членов Евросоюза, информируя их о ходе беседы. К. Стармер по сообщениям прессы также извинился перед лидерами стран Балтии за отсутствие приглашений на встречу в Лондоне.

Тем не менее, можно заметить, что ни на одну из встреч не пригласили представителей четырех государств Евросоюза (Австрии, Венгрии, Мальты и Словакии), а также трех стран НАТО (Албании, Северной Македонии и Черногории). Очевидно, что отсутствие лидеров Венгрии и Словакии объяснялось их «пророссийской», по мнению организаторов, позицией и желанием продемонстрировать внешнему миру европейское единство. Следующими значимыми критериями, по-видимому, стали военный и экономический потенциалы приглашенных государств, позволяющие подчеркнуть готовность участников данного формата взять на себя обязательства и соответствующие расходы в сфере обороны и безопасности.

«Коалиция единомышленников»?

Таким образом, в чрезвычайной ситуации Франция и Великобритания пробуют выстроить новые контуры для объединения единомышленников по обе стороны Атлантики. Сделать это под флагом ЕС затруднительно после выхода Британии из объединения, а под флагом НАТО – вследствие радикальной смены риторики США, поставившей европейцев в тупик. Наконец, особая позиция в отношении украинского кризиса отдельных стран, состоящих и в ЕС, и в НАТО (Венгрия, Словакия) осложняет и без того непростой процесс принятия решений. Это подтвердил прошедший 6 марта чрезвычайный саммит ЕС в Брюсселе, на котором сторонам пришлось принимать два отдельных итоговых заявления: совместное заявление 27 стран по европейской безопасности и заявление 26 стран (без Венгрии) по продолжению поддержки Украины[9].

В этих условиях концептуализировать апробируемый французами и британцами формат довольно непросто, о чем говорят самые разные оценки наблюдателей: «мини-совет безопасности для европейцев»[10], «полу-НАТО, полу-ЕС»[11], «Европа-плюс»[12], а также использованное К. Стармером словосочетание «коалиция единомышленников»[13]. Последнее выражение могло бы носить максимально нейтральный характер, если не вспоминать, что оно уже употреблялось в связи с организацией военной интервенции США, Великобритании и их союзников в Ирак в 2003 году, когда Франция и Германия вместе с Россией раскритиковали эту операцию. При желании в этой формуле можно увидеть и напоминание Соединенным Штатам со стороны Великобритании о вкладе союзников в совместные военные операции. Время покажет, получит ли новый формат консультаций западных союзников без США какое-либо продолжение и специальное название.

«Особые» отношения с США?

Если для организации большинства евроатлантических союзников Э. Макрон и К. Стармер избрали многосторонний формат, то для сохранения союзнических отношений и диалога с Д. Трампом – двусторонний. Визиты в США президент Франции и премьер Великобритании нанесли 24 и 27 февраля, соответственно. Помимо обсуждения других тем, оба лидера намеревались убедить Д. Трампа сохранить военную поддержку Украины со стороны США и получить его согласие на участие европейцев в многостороннем постконфликтном урегулировании. Хотя обе встречи прошли тепло, а их участники не жалели комплиментов в адрес друг друга, вспоминая о союзнических отношениях, Э. Макрон и К. Стармер, судя по всему, не вполне добились в Белом доме желаемого. Д. Трамп, заявив о стремлении организовать с Киевом «сделку» по редкоземельным металлам и получение материальной компенсации за оказываемую военную помощь, отказался давать и Украине, и Евросоюзу гарантии безопасности. Предложенная К. Стармером идея о страховке со стороны американцев, которую он назвал «бэкстоп» (англ. backstop) – ранее этот термин часто использовался в контексте Брекзита[14] – не нашла явной поддержки с американской стороны.

Лидеры Франции и Великобритании неустанно подчеркивают, что речь не идет о каком-либо расколе евроатлантических союзников, и тем более о формировании антиамериканских коалиций. Так, на совместной с Д. Трампом пресс-конференции Э. Макрон заявил: «Давайте убедимся, что у нас есть необходимые гарантии в краткосрочной перспективе, мы готовы к сотрудничеству», добавив при этом «Нам нужна американская поддержка, поскольку она является частью аспекта гарантий безопасности, а также частью сдерживания»[15]. Со своей стороны, К. Стармер во время визита в США, а затем выступая перед палатой общин 3 марта 2025 г., сделал акцент на неразрывности партнерства Соединенного Королевства и США. От отметил, что оборона, безопасность и разведывательные службы государств «полностью переплетены» и нет двух других настолько же тесно связанных стан. По его словам, было бы огромной ошибкой считать, что ослабление такой связи позволит двигаться вперед в области безопасности и обороны в Европе[16].

Логично предположить, что европейские лидеры ведут сложную борьбу, пытаясь решить две задачи. Задача-максимум – по возможности вырвать из администрации США гарантии безопасности для ЕС и Украины, задача-минимум – создать в случае отстранения США новый страховочный механизм для повышения уровня безопасности ЕС, сохранения военной поддержки Украины и участия европейцев в урегулировании украинского конфликта. При этом они стремятся продемонстрировать американским партнерам готовность взять на себя «тяжелую работу» (англ. heavy lifting)[17] и значительно повысить расходы на оборону, в соответствии с требованиями нового президента США.  Наиболее четко сформулированным предложением в этом плане пока является англо-французская инициатива о вводе на Украину контингента «сил сдерживания» численностью до 30 тыс. чел. с авиационным и морским компонентом[18] для поддержания будущего мира. Прозвучало также предложение Франции о «перемирии» на один месяц, которое, однако, не поддержала Великобритания[19]. На встрече с президентом США Э. Макрон дал понять, что европейцы готовы направлять «силы сдерживания» на Украину[20], но Д. Трамп, хоть и не высказался против, исключил участие в этом контингенте американцев[21]. Впрочем, как показало парижское совещание 17 февраля, большинство крупных европейских стран, за исключением Великобритании и Нидерландов, выразили сомнение в возможности ввода этих войск в обозримом будущем[22].

Промежуточные выводы

Говорить о каких-либо итогах указанных многосторонних консультаций и визитов пока, судя по всему, рано. Ни официальных коммюнике по итогам парижских и лондонской встреч, ни каких-либо соглашений пока не подписано. Пока что из конкретики можно выделить лишь три группы решений.

Первая – выделение Великобританией Украине займа на оборонные нужды в размере в 2,26 млрд ф. ст. (около 2,7 млрд евро), обеспеченного замороженными российскими активами, в дополнение к уже согласованной ранее поддержке в объеме 3 млрд ф. ст. (около 3,55 млрд евро) ежегодно. Также 1,6 млрд фунтов (1,94 млрд евро) предполагается направить на производство ракет ПВО для Украины в Белфасте через механизм UK Export Finance[23]. 25 февраля Великобритания также объявила о наращивании оборонного бюджета до 2,5% ВВП с 2027 г.[24]

Вторая – принятие на саммите ЕС 6 марта плана У. фон дер Ляйен по перевооружению ЕС, предполагающего выделение на этот процесс странами-членами Евросоюза 800 млрд евро, в т. ч. 150 млрд в виде займов[25]. Это предполагает наращивание военных расходов странами ЕС. В частности, для Франции, достигшей 2% ВВП в 2024 г., речь идет о новом ориентире в 3–3,5% ВВП.

Третья – принятое ЕС обязательство продолжать оказывать военную помощь Украине: в 2025 г. – 30,6 млрд евро, в т. ч. выплатами из Инструмента поддержки Украины (англ. Ukraine facility) – 12,5 млрд и 18,1 млрд в рамках инициативы Группы семи, оплаченной процентами из замороженных российских активов[26].

Тем не менее, все эти озвученные цифры не помогают ответить на вопрос: где европейцы собираются брать финансовые средства для осуществления этих планов? Очевидно, что в ближайшее время этот вопрос будет в центре внимания при обсуждении дальнейших действий европейских политиков.

И Э. Макрон, и К. Стармер пытаются взять на себя роль лидеров в сфере европейской безопасности и не отдать инициативу в отношении украинского кризиса полностью американской (а тем более, российской) стороне. Можно одновременно наблюдать активный поиск ими новых форматов и конфигураций взаимодействия с партнерами и демонстрацию приверженности трансатлантическому единству. В навязанном ими Д. Трампом интенсивном режиме Лондон и Париж вбрасывают в публичное пространство формулировки и идеи с не всегда четко определенным содержанием, а некоторые готовые формулы используются повторно в новых контекстах. В то же время Э. Макрон и К. Стармер стремятся использовать все имеющиеся у них дипломатические возможности для того, чтобы направить процесс обсуждений европейской безопасности и урегулирования украинского кризиса в требуемое, в рамках реализуемой обеими странами политики, русло.

Поддержка со стороны парламентариев обеих стран (в случае Британии – практически единогласная) и других европейских и некоторых мировых лидеров частично облегчает К. Стармеру и Э. Макрону эту задачу и позволяет продемонстрировать консолидацию значительной части западного общества. Однако быстрый и непредсказуемый темп развития событий, громкие заявления и идущая вразрез с европейской позиция американской администрации, а также отсутствие полного единства в ЕС и в НАТО, напротив, значительно затрудняют достижение конкретных результатов и договоренностей. В этом смысле ситуация немного напоминает знаменитую фразу героини сказки Л. Кэрролла о том, что «приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте», а чтобы куда-то попасть, «нужно бежать по меньшей мере вдвое быстрее».