212

Изображение создано с помощью Freepik AI

© Андреева Т.Н., 22.09.2025

Пришедший второй раз к власти в январе 2025 г. президент США Дональд Трамп стал первым в истории британо-американских отношений президентом, посетившим Соединенное Королевство с государственным визитом (то есть с визитом высшего уровня) дважды. Визит, состоявшийся 16–18 сентября 2025 г., стал возможен после вручения ему нынешним британским премьер-министром Киром Стармером во время переговоров в Белом доме в феврале 2025 г. письменного приглашения короля Карла III посетить его и его семью в Виндзорском замке.

Условия встречи сложно назвать простыми: сохранение целого спектра разногласий между США и Великобританией по внешнеполитическим вопросам, включая попытку Д. Трампа сделать члена Содружества – Канаду – 51-м американским штатом, начало США торговой войны со государствами мира путем введения тарифов на ввозимую в страну продукцию, а также продолжающийся в Великобритании кризис стоимости жизни, рост инфляции до 3,8%, «дыра» в госбюджете размером более 50 млрд ф.ст и выросший до рекордного максимума к августу 2025 г. в 2 трлн ф.ст. госдолг.

Приглашение монарха рассматривалось журналистами и аналитиками как использование британской дипломатией «мягкой силы» для улучшения двусторонних отношений и продвижения британских интересов в мире. Напряженные отношения с другими западноевропейскими партнерами после начала Трампом тарифной войны, отражавшейся и на американской экономике, разница подходов к урегулированию палестинской проблемы и достижению мира в российско-украинском конфликте – все это способствовало тому, что Д. Трамп искал в лице Великобритании союзника и давало последнюю надежду на уступчивость американского президента на будущих переговорах.

По словам Д. Трампа, главной целью его визита должна была стать встреча с давним другом королем Карлом III, а основным событием государственного визита британская сторона изначально называла грандиозный банкет на 160 персон, состоявшийся 17 сентября 2025 г. в Сент-Джордж-холле Виндзорского замка в честь американского гостя. Однако появившаяся накануне визита информация о намерении двух стран заключить ряд соглашений не оставляла сомнений в стремлении обеих сторон возобновить тесные, «особые» отношения в финансово-экономической, промышленной и оборонной областях. Предполагалось, что соглашения включат такие направления, как новое научное и технологическое партнерство для укрепления соответствующих секторов экономик двух государств; сотрудничество в области атомной энергетики, а также соглашение по расширению военно-технологического сотрудничества[1]. Последнее было подкреплено заявлением ведущих американских компаний о готовности инвестировать порядка 42 млрд долл. в такие области британской экономики, как искусственный интеллект, квантовые вычисления и ядерная энергетика. Особо перед началом визита было объявлено о намерении сторон заключить соглашение об атлантическом партнерстве в области энергобезопасности[2], предусматривавшее ускоренное строительство новых атомных электростанций и малых модульных реакторов, способных бесперебойно обеспечивать растущие потребности Британии в электроэнергии, в том числе и для революционного развития и использования искусственного интеллекта.

Во время визита, когда американский президент и король Карл III подчеркивали «особый» характер британо-американских отношений, озвученные ранее планы были реализованы. Состоялось заключение соглашения о новом, ведущем в мире технологическом партнерстве, в соответствии с которым американские компании должны инвестировать порядка 150 млрд ф.ст. в ключевые сектора британской экономики, включая чистую энергетику, биотехнологии и искусственный интеллект. При этом британские компании и банки совместно с британским правительством в течение пяти лет инвестируют в американскую экономику 280 млрд ф.ст. и поделятся с американскими фирмами своими разработками[3]. По словам британского премьера, запланированные американские вложения являются свидетельством британской экономической мощи, служат увеличению притока в страну прямых иностранных инвестиций и благодаря развитию промышленности будущего улучшат уровень жизни британцев по всей стране.

Соглашение увязывалось в одном пакете с ранее заключенным широкомасштабным соглашением о строительстве в обеих странах новых АЭС и с инициированным 18 сентября новым Стратегическим партнерством с американской фирмой Palantir в области военного искусственного интеллекта и инноваций. Ставилась задача благодаря «особым» британо-американским отношениям и углублению связей в оборонной промышленности обоих государств превратить Королевство в лидера военных разработок, сделавшего оборону двигателем экономического роста страны и укреплявшего коллективную безопасность двух стран. Для достижения поставленных задач тогда же, впервые за пятьдесят лет между Королевством и фирмой Boeing был заключен контракт по производству для американских ВВС на базе двух пассажирских Boeing 737 двух прототипов современных разведывательных самолетов раннего предупреждения. Ранее Великобритания заказала этой фирме три ультрасовременных самолета раннего предупреждения Boeing E-7 Wedgetail, способных обнаруживать за 300 миль приближение вражеских самолетов, ракет и дронов. Для расширения производственной линии фирма намерена разрабатывать в Великобритании для американских ВВС опытные образцы самолета E-7A Wedgetail.

На пресс-конференции 18 сентября, в конце государственного визита американского президента, К. Стармер приветствовал возобновление британо-американских «особых» отношений для новой эры, краеугольным камнем которых должно было оставаться партнерство в области обеспечения безопасности[4]. Однако ответы его и Трампа на вопросы журналистов показали расхождение их взглядов по целому кругу международных проблем, начиная от признания Британией палестинского государства, оказания помощи Украине, возможного введения США дополнительных санкций в отношении России и до использования британского ВМФ для борьбы с проникновением нелегальных мигрантов на британские острова.

Такой характер отношений не имеет ничего общего с классической трактовкой «особых» британо-американских отношений, когда Великобритания могла позволить себе не соглашаться с американской позицией только по одной из международных проблем. Однако можно предположить, что в сложившейся непростой внутренней социально-экономической, внешнеторговой и внешнеполитической ситуации, несмотря на многочисленные разногласия, Америка Д. Трампа (и, тем более, Великобритания К. Стармера) предпочитает опираться на устоявшиеся за предыдущее столетие англосаксонские связи, поскольку старый друг – лучше новых двух.