1737

© 11.03.2018, Давыдов О.В.

Kim Jong Un // image from youtube

Для корейской действительности характерно то, что политическая ситуация в ней вопреки всякой логике может неожиданно развернуться на 180 градусов. Правда, такие развороты редко сохраняют устойчивость, и со временем чаще всего все постепенно возвращается «на круги своя».

В данном случае речь идет о внезапном приступе «миролюбия» у главы КНДР Ким Чен Ына и последовавших за этим событиях. Все началось с того, что в своем новогоднем обращении руководитель страны высказался в пользу решительного оздоровления отношений между Севером и Югом Кореи, а также совместных усилий сторон в целях снятия существующей напряженности, ослабления враждебности и военно-политического противостояния. С такой теплотой к южнокорейской стороне лидер КНДР обратился чуть ли не впервые с момента своего прихода к власти, учитывая, что именно при нем отношения с РК достигли в прошлые годы «точки замерзания», - вина за это, естественно, всегда возлагалась исключительно на «проамериканский марионеточный режим» в Южной Корее и их заморских «покровителей».

В ходе Зимних Олимпийских Игр в Пхенчхане, куда съехались именитые северокорейские гости, включая сестру правителя КНДР, последняя от имени своего руководящего брата сделала официальное приглашение президенту Мун Чжэ Ину посетить с визитом Пхеньян для проведения межкорейского саммита. Основная цель – обсуждение вопросов нормализации отношений между Севером и Югом Кореи и начала движения к объединению двух корейских государств. Естественно, южнокореец не был готов немедленно принять данное предложение и в качестве промежуточного шага выступил со встречной инициативой – направить в Пхеньян своих спецпосланников с личным посланием Ким Чен Ыну. В итоге сразу после завершения Олимпийских игр в КНДР отбыли начальник президентского управления национальной безопасности и директор национальной разведслужбы.

Наиболее примечательный момент в ходе поездки – личная встреча членов делегации с «пхеньянским отшельником», для которого многочасовые переговоры и другие мероприятия с южанами стали фактически первым за все время его правления (с декабря 2011 г.) опытом официальных контактов с иностранными представителями. Договоренности, достигнутые за полтора дня переговоров, не просто впечатляют, но производят ощущение сенсации. Во всяком случае, если верить информации, поведанной членами южнокорейской делегации, то складывается впечатление, что руководство КНДР практически полностью пересмотрело многие из своих политических установок, которые до недавнего времени считались незыблемыми.

Самое главное – Пхеньян заявил о намерении провести переговоры с США по вопросу о денуклеаризации и установлении нормальных межгосударственных отношений. Как было подчеркнуто, Северная Корея достаточно четко и недвусмысленно указала, что не видит необходимости в обладании ядерным арсеналом при условии устранения военных угроз для страны и обеспечения гарантий безопасности режима. Кроме того, Ким Чен Ын пообещал, что на время переговоров с США Пхеньян воздержится от резких шагов в военной области, таких как ядерные испытания или пуски баллистических ракет. При этом никаких предварительных условий проведения диалога выдвинуто не было. Единственное, чего хотели бы в Пхеньяне, чтобы их признали «серьезным и равным партнером по диалогу». (Вполне возможно, что это прозрачный намек на то, что речь пойдет о встрече руководителей двух ядерных держав).

В этой связи уместно напомнить, что еще несколько месяцев назад лидер КНДР заявлял, что никогда не откажется от ядерного оружия, «пока существует американская угроза». Клятвенно обещал приложить все усилия для качественного совершенствования и количественного наращивания ракетно-ядерных вооружений, способных нанести удар по любой части территории США или его ближайших союзников, включая Японию и даже Австралию.

Что касается Южной Кореи, то с северокорейской стороны было заявлено, что КНДР никогда не применит против неё ни ядерное, ни конвенционное оружие. Спецпосланники по возвращении в Сеул признались, что наиболее сложной для них представлялось обсуждение темы предстоящих в апреле масштабных американо-южнокорейских совместных учений. Однако поднимать этот щекотливый вопрос им даже и не пришлось. Сам северокорейский лидер по своей инициативе якобы заявил, что он понимает необходимость для Южной Кореи и США продолжения военных учений в параметрах, соответствующих уже устоявшейся практике прошлых лет. И этот момент, если верить сказанному, вызывает удивление, учитывая, что на протяжении всего предыдущего периода Пхеньян однозначно интерпретировал подобные учения, как и подготовку к нападению на КНДР.

Что же касается чисто межкорейской части повестки, то главное достижение – это договоренность о проведении саммита между Ким Чен Ыном и Мун Чжэ Ином в пограничном пункте Пханмунджом в конце апреля, причем на территории южнокорейского сектора этого местечка. Журналисты и из этого сумели сделать сенсацию, говоря о том, что впервые в истории лидер КНДР хотя бы де-юре побывает в Южной Корее. Помимо этого две корейские стороны договорились установить горячую линию связи между лидерами государств – «в целях содействия ослаблению напряженности и проведения при необходимости конфиденциальных бесед».

По итогам вышеперечисленного президент Мун Чжэ Ин может чувствовать себя именинником: он не только добился, по крайней мере, внешне, прорыва в межкорейских отношениях, но и фактически выступил посредником в налаживании американо-северокорейского диалога. Сразу после возвращения в Сеул начальник УНО при президенте Чон Ый Ён посетил Вашингтон для отчета по итогам пхеньянского визита и передачи послания от Ким Чен Ына. Основная цель – убедить американскую сторону, что ситуация «вполне созрела для переговоров».

Между тем в Вашингтоне на данном этапе преобладают преимущественно скептические настроения. Подозрения подогреваются не только глубоко укоренившимся недоверием к Пхеньяну, но скорее даже тем, с какой легкостью северокорейцы меняют свои, казалось бы, «незыблемые», стратегические установки. Внимание также обращают и на то, что в Пхеньяне дают не вполне совпадающие с южнокорейскими оценки итогов переговоров, ограничиваясь констатацией того, что стороны достигли «взаимоприемлемых договоренностей».

Один из старших чиновников администрации президента США довольно откровенно высказался в том плане, что Вашингтон располагает 27-летним опытом переговоров с Северной Кореей в разных форматах, однако не было практически ни одного случая, чтобы дело не заканчивалось очередным обманом со стороны Пхеньяна. Ему вторят и представители американских спецслужб. Директор Агентства военной разведки Р. Эшли, например, считает, что сохранение возможности и потенциала ядерной угрозы остается жизненно важным для Пхеньяна с точки зрения выживания страны, чтобы северокорейские руководители так легко пошли на переговоры об отказе от ядерного оружия. Практически всем экспертам представляется странным этот маневр, при котором руководство КНДР сначала измотало экономику и финансовую систему страны, создав ОМУ и средства доставки, способные создать реальную опасность для США, а теперь заявляет о готовности отказаться от всех этих приобретений в обмен на некие неконкретизированные «гарантии безопасности».

Тем не менее, президент США Д. Трамп в присущей ему манере отвел все эти соображения и принял решение о проведении встречи с Ким Чен Ыном до конца мая с.г. По его мнению, жесткие санкции, введенные против КНДР, в конечном счете, склонили Пхеньян к «искренности», и этот момент надо использовать. Тем не менее, согласие на диалог было увязано с выполнением главного требования: «любые переговоры с КНДР возможны лишь при условии, что они будут направлены на достижение ясной и неизменной цели – полной, верифицируемой и необратимой денуклеаризации».

Свои сомнения есть и у южнокорейцев. В ходе недавней встречи Мун Чжэ Ина с руководством политических партий Южной Кореи многие выразили сомнения в искренности руководства КНДР.  Главный тезис оппозиции – Северной Корее вообще нельзя доверять, даже когда она протягивает «оливковую ветвь» мира. Мун Чжэ Ину напомнили, что два предыдущих саммита (в 2000 и 2007 гг.) принесли лишь временную стабилизацию отношений, после чего вновь происходил мощный откат к еще большей конфронтации. Высказывались и мнения о том, что Пхеньян, возможно, сейчас пытается предпринять очередной обманный ход, чтобы, втянув РК и США в длительные, но малосодержательные переговоры, тем самым выиграть время для подготовки очередного рывка в ракетно-ядерной сфере.

В общем же в том уравнении со многими неизвестными, которое сейчас предлагает Северная Корея, остается много неясных вопросов, главный из которых - в чем состоит нынешний замысел северокорейцев, и что они рассчитывают получить. Весь опыт ведения дел подсказывает, что Пхеньян никогда и никому еще не делал безвозмездных подарков. Если говорить прямо, то речь идет о цене, которую намерены получить Ким Чен Ын за некоторые уступки Вашингтону (априори понятно, что вопрос о «сдаче» ракетно-ядерного комплекса в планы руководства КНДР не входит). Пока очевидно, что вместо серьезных переговоров, если они вообще состоятся, мы будем наблюдать за схваткой двух руководящих авантюристов, что заранее обрекает диалог на весьма скромные результаты. На эту мысль наводит и тот факт, что встреча по принципиально важному вопросу будет проведена сразу на самом высшем уровне, без должной экспертной подготовки.

Говорят, что дьявол кроется в деталях. Достаточно привести один пример из прошлого. Так, потерпевшие провал шестисторонние переговоры серьезно забуксовали при обсуждении вопросов о верификации данных, предоставленных КНДР о своей ядерной программе. В Пхеньяне тогда наотрез отказались от разработанных США жестких верификационных процедур, которые позволили бы вскрыть то, что северяне упорно пытались удержать в тайне. Именно это побудило Пхеньян уже в 2008 году искать повод для выхода из переговорного процесса.

Соответственно, возникает вопрос (даже при конструктивном начале американо-северокорейского диалога), а не получится ли так, что стороны на каком-то этапе наступят на те же или другие грабли? Учитывая, что «подводных камней» на пути ядерного разоружения КНДР за прошедший период только прибавилось.