1107

© 20.09.2018, Давыдов О.В. 

Фото: Korea Broadcasting System / AP

В целом неплохие итоги очередного межкорейского саммита (с апреля с.г. Председатель Госсовета КНДР Ким Чен Ын и Президент РК Мун Чжэ Ин встречаются уже в третий раз) определялись тем, что на данном временном промежутке текущие цели и интересы двух стран на ряде важных направлений совпали. Это – принятие эффективных мер для ослабления военной напряженности на Корейском полуострове и вокруг него; продолжение шагов в целях улучшения двусторонних отношений; обсуждение перспектив возобновления американо-северокорейского диалога по денуклеаризации.

Последовательная демонстрация Ким Чен Ыном на протяжении всего этого года «миролюбивых намерений», а, с другой стороны – страстное желание Мун Чжэ Ина снискать славу деятеля, навсегда положившего конец «холодной войне» в Корее, – все это в немалой степени способствовало успеху визита.

На первый взгляд, конкретные положительные результаты очевидны. Несомненно, крупным достижением стало подписание соглашения в военной области, в котором содержатся договоренности о создании «буферных зон» – морских, воздушных и наземных – в районе границы между двумя государствами. Так, в частности, предусматривается развертывание такой 10-ти километровой зоны на территориях двух Корей, прилегающих к военно-демаркационной линии с обеих сторон, откуда будут выведены все артиллерийские подразделения и запрещено проведение военных учений на полковом уровне и выше. Кроме того, будут предприняты шаги по разоружению в Зоне Совместного Охранения в Пханмунджоме и сокращено количество пограничных и наблюдательных постов с обеих сторон по периметру межкорейской границы.

Важно, что подобная зона появится также и в Желтом море, в районе так называемой Северной разграничительной линии – фактической морской границы между Севером и Югом, где в недалеком  прошлом  происходили кровавые стычки сторон в силу непризнания КНДР этой «линии», установленной после корейской войны командованием войск ООН в одностороннем порядке.

Также в соглашении прописана договоренность об образовании Совместного военного комитета, работа которого будет строиться на «регулярной основе», в целях обсуждения текущей военно-политической ситуации и хода выполнения вышеупомянутого соглашения. Между руководством военными ведомствами будет установлена линия прямой связи.

Давая оценку данным в ходе саммита взаимным обязательствам в военной области, следует признать, что если все они действительно и в полном объеме будут реализованы на практике, то в результате существенно снизится опасность возникновения военного конфликта на полуострове, в том числе и инцидентов, могущих произойти «по случайности».

В Совместном итоговом заявлении, подписанным главами двух государств 19 сентября 2018 г., отмечается, что за прошедший короткий период между Пхеньяном и Сеулом установился тесный диалог по линии властей, а также на неправительственном уровне, упрочились обмены и сотрудничество в различных сферах. Было подтверждено намерение и впредь следовать этим курсом.

У сторон, насколько можно понять из принятого документа, а также из высказываний обоих лидеров, имеется солидный пакет планов развития сотрудничества на будущее. Это – строительство железных и автодорог на Севере, создание специальных экономических зон на западном и восточном побережьях, возобновление деятельности кэсонского совместного технопарка и туризма из Южной Кореи на Север, прежде всего, для посещения живописного горного массива Кымгансан. Однако для реализации всех этих благих намерений южнокорейской стороной выдвинута одна внешне непримечательная оговорка: начиная с того момента, когда для этого будут созданы «подходящие условия».

Хотя в официальных документах эта мысль не расшифровывается, высокопоставленные представители РК охотно поясняют, в чем кроются трудности. По их словам, в деле развития сотрудничества Южная Корея не может перескакивать через этапы: поначалу потребуется снятие санкций, введенных против КНДР по линии Совбеза ООН, а также в одностороннем порядке – как самим Сеулом, так и Вашингтоном. В свою очередь осуществление этих мер возможно лишь при условии реальных шагов Пхеньяна в целях обеспечения полной денуклеаризации страны. Таким образом, вопрос о ядерном разоружении Северной Кореи становится сейчас основным оселком для проверки декларируемых руководством этой страны миролюбивых намерений и ее готовности к всестороннему сотрудничеству как с РК, так и с другими странами.

Между тем, ситуация с выполнением американо-северокорейской договоренности о полной денуклеаризации Севера сейчас весьма сложная. По инициативе президента Д. Трампа переговоры, которые вел Госдепартамент, прерваны на том основании, что КНДР недопустимо затягивает с выполнением своих обязательств на этот счет. Недавнее прямое обращение Ким Чен Ына к главе Белого дома с предложением организовать второй саммит между КНДР и США пока, судя по всему, не встречает понимания в Вашингтоне. В итоге на горизонте маячит откат в отношениях с США назад в сторону конфронтации, при которой об отмене или смягчении санкций можно будет забыть надолго.

В этой связи в Пхеньяне весьма надеялись, что Мун Чжэ Ин, который встречается с Д. Трампом в Нью-Йорке в конце сентября, сумеет убедить его в целесообразности возобновления политического диалога с КНДР. Ради этого Ким Чен Ын впервые пошел на расширенное обсуждение с лидером РК ядерной проблематики, которая традиционно рассматривалась северокорейцами в качестве предмета исключительно их отношений с США.

Лидер КНДР не только в самых теплых выражениях неустанно благодарил южнокорейского визави за помощь в организации своего июньского саммита с Д. Трампом, но и выразил готовность осуществить дополнительные шаги в целях денуклеаризации. Он заявил, что готов «навсегда» прекратить деятельность центра ракетных запусков «Тончханни» и предприятия по испытанию ракетных двигателей на северо-западе страны, а также демонтировать ядерный центр в Ненбене. Правда, последнее, наиболее крупное мероприятие будет возможно лишь в случае ответных компенсационных шагов со стороны США (каких именно, публично не разглашалось).

Неизвестно, насколько убедительной показалась президенту РК данная аргументация, однако в ходе заключительной пресс-конференции он дипломатично выразил надежду на то, что «переговоры между США и КНДР в ближайшем будущем возобновятся». Впрочем, по возвращении в Сеул Мун Чжэ Ин высказался по данному сюжету более определенно. По его словам, Ким Чен Ын намерен ускорить процесс денуклеаризации в обмен на гарантии безопасности со стороны США и готов провести новую встречу с Д. Трампом в любое удобное время. Демонстрируя положительное отношение к этим инициативам, лидер РК заявил, что собирается передать соответствующее личное послание главы КНДР американскому президенту в ходе предстоящей встречи.

К слову сказать, Мун Чжэ Ину явно импонирует миссия посредника в отношениях между КНДР и США, что не только придает солидный вес международной роли РК в регионе, а наряду с этим – способствует укреплению собственных позиций президента на внутренней арене. С другой стороны, активность Сеула в этих вопросах со всей очевидностью определяется страхами по поводу возможности возвращения ситуации к конфронтации между Пхеньяном и Вашингтоном, что чревато угрозой нового военного кризиса с непредсказуемыми последствиями не только для Южной Кореи, но и для всего региона. В этой обстановке южнокорейскую либеральную элиту вполне устроил бы любой, даже вялотекущий разговор между северокорейцами и американцами, нежели полное отсутствие диалога между ними.

И в Пхеньяне, и в Сеуле итоги состоявшегося визита, естественно, получили самые высокие оценки. Пхеньянский саммит действительно привнес некоторое успокоение в межкорейские отношения, хотя и выявил серьезные ограничители для их поступательного развития в нынешних условиях. Однако же общая ситуация вокруг Корейского полуострова по-прежнему остается неопределенной и ненадежной, прежде всего, по причине отсутствия ясности в вопросах ядерного разоружения КНДР и перспектив американо-северокорейских взаимоотношений.