241

© Кондратьев М.Б., 15.11.2024

Последние несколько месяцев одной из самых обсуждаемых тем, связанных с экономикой Германии, стало изменение стратегии автомобильного производителя Volkswagen (VW), а также перспективы автомобилестроения страны в целом.

2 сентября 2024 г. от концерна поступили сообщения о том, что руководство более не исключает возможность сокращения персонала и закрытия некоторых заводов в Германии. Такое заявление вступает в противоречие с ранее принятым «Планом цифровой трансформации» («Roadmap Digitale Transformation»), который подразумевает предоставление работникам концерна в Германии гарантии занятости вплоть до 2029 г.^[1] Изменение «социальной стратегии» ожидаемо вызвало недовольство профсоюзов, а также политических кругов.

Концерн сформулировал свою позицию^[2] 30 октября к очередному раунду тарифных переговоров. Руководство компании отвергло требование профсоюза IG Metall о повышении заработных плат на 7%. Вместо этого, Volkswagen AG выдвинул требования, которые включают в себя сокращение заработных плат на 10%, реструктуризацию бонусной системы, снижение издержек при найме временных работников и др. Речи о закрытии заводов не было^[3]. Пока процесс переговоров между профсоюзом и автомобильным концерном не приносит никаких результатов и сводится к дискуссиям в СМИ: например, глава IG Metall К. Беннер предложила руководителям компании самим «показать хороший пример» и сократить собственную заработную плату на 10%. Тем не менее реальные действия со стороны профсоюза могут последовать после 1 декабря, когда он сможет начать забастовку.

Кризис компании получил и политический аспект. С одной стороны, критике подвергся премьер-министр Нижней Саксонии Ш. Вайль (СДПГ), который уже 11 лет входит в состав наблюдательного совета концерна. Оппоненты обвиняют его в отсутствии каких-либо действий, направленных на предотвращение той ситуации, в которой оказалась компания, и в поддержке провалившегося курса на развитие электромобилестроения^[4]. В свою очередь политик требует поиска альтернатив закрытию заводов. С другой стороны, проблемы VW вызвали резонанс и на федеральном уровне. О проблеме высказывались как канцлер О. Шольц, так и вице-канцлер Р. Хабек, однако каких-либо убедительных предложений по преодолению кризиса сделано не было. Вероятно, тема может приобрести дополнительную значимость в связи со скорыми досрочными выборами в Германии.

Руководство концерна объяснило решение о пересмотре своих обязательств изменением экономической ситуации в стране. По словам генерального директора VW Group О. Блуме, основными причинами выступают трудное положение национальной автомобильной промышленности в условиях увеличения предложения иностранных компаний на европейском рынке, а также неблагоприятные экономические условия в ФРГ, которые снижают ее конкурентоспособность^[5]. Не заставило себя ждать и экономическое обоснование перехода на курс экономии. 30 октября Volkswagen Group представила отчетность^[6], согласно которой за первые три квартала эффективность концерна^[7] снизилась. Произошло сокращение производства и продаж автомобилей, значительно ухудшились операционные результаты, в то время как число сотрудников компании незначительно возросло (согласно отчёту за первое полугодие^[8], число занятых в самой Германии уже постепенно сокращается).

Говоря о мотивации к изменению стратегии компании, нельзя не обратить внимание на географическую структуру продаж подразделений компании (см. табл.). Для наиболее крупных брендов, VW и Audi (около ¾ продаж автомобилей концерна по всему миру в 2023 г.), наиболее значимую роль играет Азиатско-Тихоокеанский регион, где самым важным для концерна рынком выступает китайский. Рыночная доля компании в КНР составляла около 15%^[9] (3,2 млн проданных автомобилей) в 2023 г.^[10]. Теперь же, согласно отчёту VW Group за первые 9 месяцев 2024 г., оказалось, что наибольшие потери концерна приходятся как раз на Китай: при общем сокращении продаж на 2,9% китайский рынок сократился на 10,1%. Так, компания оказалась в затруднительном положении на двух важнейших рынках сбыта: в Европе (особенно в Германии и Бельгии) была обозначена необходимость сокращать издержки, что сопряжено со значительными репутационными рисками, а в Китае падает спрос на продукцию компании, что зачастую связывают с ошибками Volkswagen при развитии стратегии электромобилестроения, в котором китайские компании стремительно наращивают свои позиции. Ситуация осложняется и увеличением противоречий в торговле электромобилями между Китаем и Европейским союзом в целом.

Таблица. Географическое распределение продаж входящих в структуру VW Group компаний в 2023 г., %*

Утратила ли Германия свою конкурентоспособность в производстве автомобилей?

Конкурентоспособность немецкой автомобильной промышленности демонстрирует неоднозначную картину. Согласно рассчитываемому UNCTAD индексу выявленных конкурентных преимуществ (RCA)^[11], Германия сохраняет (на 2023 г.) относительно высокий уровень конкурентоспособности в сфере производства легковых автомобилей, являясь десятым государством в мире по этому показателю и вторым после Японии среди стран с крупными экономиками. Показательна и динамика конкурентоспособности автомобилестроения: нельзя утверждать, что она значительно снизилась. Показатели 2023 г. хотя и ниже результатов начала 2010-х гг., но их уровень выше значений середины 1990-х – конца 2000-х гг.

Кроме того, текущие статистические данные позволяют говорить о более благоприятном положении в автомобилестроении, чем в промышленности страны в целом. В то время как индекс промышленного производства в последние годы снижается^[12], объемы производства автомобилей в Германии показывают положительную динамику^[13]. Так, годовой прирост производства легковых автомобилей в августе 2024 г. составил 18,7%, в то время как индекс промышленного производства сократился за тот же период на 5,5 п.п.

Тем не менее экспертное сообщество склоняется к мнению, что кризисные тенденции в отрасли уже назрели. В ежегодном докладе Ассоциации немецкой автомобильной промышленности (VDA, Verband der Automobilindustrie) за 2023 г.^[14] говорится о постепенной утрате Германией своих конкурентных преимуществ. Среди причин снижения привлекательности немецкого экономического пространства особо выделяют общемировую экономическую конъюнктуру (например, снижение инвестиционного сотрудничества), а также внутренние вызовы: нехватку инвестиций в основной капитал, высокие цены на электроэнергию, нехватку квалифицированной рабочей силы и высокую степень сопряженной с экономической деятельностью немецких предприятий забюрократизированности.

Если первая группа проблем, связанная с мировой конъюнктурой, – данность, к которой необходимо приспосабливаться, то вторая – преимущественно зона ответственности федерального правительства. Недавно распавшаяся правящая коалиция не сумела реализовать последовательную политику, которая, с одной стороны, облегчила бы положение немецкого бизнеса в стране, а с другой, – создала бы позитивные ожидания в отношении будущего развития немецкой экономики. С распадом коалиции уровень неопределенности станет еще более высоким.

Действительно, в определенной степени кризис Volkswagen – отражение общих экономических проблем в стране со стагнирующей экономикой: в 2023 г. в стране наблюдались хотя и незначительные, но отрицательные темпы прироста ВВП, а в III кв. наметился небольшой прирост в 0,2% (г/г)^[15]. Компании коснулся и общий кризис промышленности, выражающийся в снижении объемов производства. Тем не менее, один из основных факторов, подталкивающих производителя автомобилей к сокращению издержек, – политический. Неспособность правительства сформировать позитивные ожидания для бизнеса наряду с потенциальным обострением экономических отношений с Китаем, являющимся крайне важным рынком сбыта для компании, в связи с введением на уровне Европейского союза пошлин на импорт электромобилей из страны – основные факторы, мотивирующие изменение стратегии VW. Немецкая экономика, промышленность и автомобилестроение страны в частности все еще остаются конкурентоспособными, хотя в экономике и присутствуют значительные структурные проблемы. Сохранение конкурентных преимуществ и весомой экономической роли ФРГ как в Европе, так и в мире в значительной степени зависит от подходов будущих правительств к стимулированию экономического роста, а также от способности эти подходы реализовать.