820

© 19.08.2019, Давыдов О.В.

Used photo: North Korea — Pyongyang by (stephan) // https://www.flickr.com/photos/fljckr/

Переменчивость военно-политической обстановки на Корейском полуострове давно уже не удивляет наблюдателей. Спустя полтора месяца после резонансной встречи Д. Трампа с лидером КНДР Ким Чен Ыном в Пханмунджоме, на которой была достигнута договоренность о возобновлении переговоров о ядерной проблеме, ситуация вновь заметно обострилась.

Поводом для трений стало решение США и РК провести на Юге Кореи очередные совместные военные учения. В принципе позиция союзников после потепления общего климата и начала диалоговых процессов на полуострове  состояла в том, чтобы свести к минимуму масштабы плановой военной активности, дабы не вызывать антагонизм со стороны КНДР  и создать благоприятную атмосферу для движения к денуклеаризации.

Исходя из этого, начиная с прошлого года, были отменены приходившиеся на весенний период такие крупномасштабные маневры как «Фоул Игл» и «Ки Ризолв», вместо которых проводились сильно «облегченные» учения «Тонмэн». В то же время традиционные летние «игры» «Ыльчжи Фридом Гардиан» были заменены на командно-штабные учения, в рамках которых основной акцент делался на отработку компьютерного моделирования операций оборонительного характера. Сроки их проведения также были сокращены до 10 дней –  с 11 по 20 августа.

Тем не менее,   реакция Северной Кореи оказалась неожиданно резкой. Обвинив Вашингтон и Сеул в «репетиции военной агрессии», Пхеньян в ответ заявил о своем праве на меры сдерживания, что выразилось в проведении пусков серии ракет малой дальности разных классов и модификаций.

Только за период с 25 июля по 16 августа было выпущено более десятка ракет – баллистических, управляемых, систем залпового огня с дальностью от 200 до 700 километров. Политические комментаторы, как в Южной Корее, так и в США полагают, что ссылка на совместные учения это всего лишь уловка, в то время как на деле Пхеньян просто решил воспользоваться ситуацией, чтобы провести испытания образцов новой ракетной техники, работа над которыми велась на протяжении всего последнего  времени.

Примечательно, что отношение к северокорейским акциям в Вашингтоне и в Сеуле вовсе не равнозначное. Так, если Д. Трамп неоднократно заявлял, что он не видит в этом большой проблемы и не считает, что КНДР нарушает свои обязательства по мораторию, то в Южной Корее усматривают в этих действиях признаки растущей угрозы для безопасности страны. Военные эксперты, в частности, указывают на то, что на данном этапе северокорейцы заняты совершенствованием технологий пусков твердотопливных ракет малой дальности с мобильных установок. Иными словами, речь идет о создании потенциала для нанесения внезапного удара с применением высокоточных ракет, перехват которых силами южнокорейских ПРО будет, как полагают, трудноосуществим.

Однако, как бы то ни было, нынешние ракетные учения в Северной Корее отнюдь не свидетельствуют о намерении Пхеньяна выйти из переговорного процесса по ядерной проблеме. В письме Ким Чен Ына Д. Трампу, которое глава Белого дома получил  в начале августа и уже охарактеризовал как «прекрасное», лидер КНДР выразил надежду на то, что диалог по данному вопросу удастся возобновить вскоре после завершения текущих американо-южнокорейских военных маневров.

На фоне подобных внешне вполне ровных контактов между Пхеньяном и Вашингтоном недоумение вызывает нарастание крайне негативного настроя и даже враждебности северокорейцев по отношению к Сеулу. В заявлении Комитета по мирному объединению родины (структура в КНДР, отвечающая за межкорейские связи) от 16 августа подчеркивается, что Север более не планирует садиться за стол переговоров с властями Южной Кореи, полагая, что диалог между двумя сторонами полностью утратил импульс, а тем для обсуждения не осталось. Острота момента усугубляется тем, что данные высказывания сопровождаются личными оскорбительными выпадами в адрес высшего руководства соседней страны.

Причины столь разительных перемен в межкорейских отношениях, которые в прошедшем году испытали  беспрецедентный подъем и увенчались проведением трех саммитов, заслуживают отдельного рассмотрения. Однако на первый взгляд разочарование северокорейцев в своих партнерах вызвано, прежде всего тем, что официальный Сеул так и не смог выполнить положения двух подписанных на высшем уровне межкорейских деклараций в части восстановления экономического сотрудничества и реализации согласованных совместных проектов. Ссылки же властей РК на то, что это сделать невозможно в условиях действия всеобъемлющих санкций СБ ООН, Пхеньяном в качестве аргумента не принимаются и, более того, рассматриваются как косвенное признание неспособности Сеула играть самостоятельную роль в делах полуострова в отрыве от союзнических отношений с Вашингтоном.

В складывающихся условиях перспективы продолжения диалога по северокорейским сюжетам сейчас представляются довольно неопределенными. Несмотря на сложное взаимное маневрирование  Д. Трампа и Ким Чен Ына, их разделяют принципиальные расхождения по вопросу о путях урегулирования ядерной проблемы. Северная Корея, как известно, настаивает на поэтапном подходе, имея в виду уже на ранней стадии снятие всех введенных против страны экономических санкций в обмен на закрытие ключевого ядерного комплекса в Ненбене.

В свою очередь Администрация США продолжает выступать с идеей заключения «большой сделки», которая будет предусматривать принятие всеобъемлющей дорожной карты денуклеаризации, включая предоставление КНДР полного отчета о своей ядерной деятельности – программах, установках, наработанных расщепляющихся материалах и боезарядах. По словам советника президента по национальной безопасности Дж. Болтона, в Вашингтоне в настоящее время  не рассматриваются варианты частичных сделок с Северной Кореей, и руководство этой страны сможет рассчитывать на отмену международных рестрикций лишь в случае полного и верифицируемого отказа от ядерного оружия.

По мнению многих американских аналитиков, президент Трамп сейчас стоит перед серьезной дилеммой. За прошедшие полтора года он инвестировал серьезный политический капитал в отношения с КНДР и, по сути, стал заложником своей фирменной линии на примирение и личной дружбы с Ким Чен Ыном. Вместе с тем, заключение «плохой сделки», которая предполагала бы возможность сохранения в Северной Корее на неопределенный период  части ее ядерного потенциала, стало бы для главы Белого дома самоубийственным шагом, способным спровоцировать шквал критики со стороны его политических оппонентов.

Вполне очевидно, что на предстоящем этапе все более важным фактором, который будет определять практические действия Д. Трампа на северокорейском направлении, станут предвыборные соображения. Выход на подписание эффективной и реально выполнимой договоренности с Пхеньяном, которую можно было бы представить в качестве убедительной победы Администрации, сейчас, судя по всему, не стоит на повестке дня в качестве вопроса, требующего скорого решения. Но вот удержание Пхеньяна от авантюристических шагов и стимулирование его к продолжению переговорного процесса  остается принципиально важной и актуальной задачей для Вашингтона.

Опросы общественного мнения показывают, что более половины американцев поддерживают политику президента в отношении Северной Кореи, полагая, что курс, сочетающий дипломатию и умеренное давление, способствовал уменьшению угрозы для безопасности Соединенных Штатов. Таким образом поддержание диалога с руководством КНДР в рабочем состоянии, хотя бы для того, чтобы продлить мораторий на ракетные пуски и ядерные испытания, в обозримой перспективе будет, по-видимому, расцениваться большинством избирателей как свидетельство неплохого результата внешнеполитических усилий действующей Администрации.

При всей относительной заманчивости подобного «вялотекущего» сценария  вопрос заключается в том, насколько приемлемым он окажется для Пхеньяна, который заинтересован не столько в поддержании корректных отношений с Вашингтоном, сколько в скорейшем снятии рестрикций, препятствующих выходу страны из международной изоляции и осложняющих решение ее жизненных проблем.

Подобное несовпадение целей и задач, которые преследуются противостоящими сторонами, по-прежнему будет оставаться потенциальным источником конфликта между ними, что в будущем чревато вероятностью новых неожиданных поворотов в развитии корейских сюжетов.