1343

иллюстрация автора

© Белухин Н.Е., 28.06.2023

В конце апреля 2023 г. после почти семи лет работы правительство Гренландии, автономной территории в составе Королевства Дания, опубликовало в открытом доступе и передало гренландскому парламенту Инатсисартуту (гренл. Inatsisartut) проект конституции будущей независимой Гренландии [1]. Этот проект стал итогом работы  конституционной комиссии, начавшейся ещё в 2017 г. [2] Впервые идея разработки собственной конституции обсуждалась в гренландском парламенте ещё в 2007 г.

Обладание Гренландией крайне важно для Дании – как минимум по двум причинам. Во-первых, оно обеспечивает Дании статус арктической державы. Во-вторых, стратегическое положение острова в Северной Атлантике и Арктике и наличие на нём американской военной базы «Туле», переименованной в апреле 2023 г. в «Питуффик» [3], делает его ценным активом в датско-американском диалоге. В январе 2023 г. в ходе совместных американо-канадских учений на базе впервые были размещены истребители F-35.[4]

До настоящего момента отношения Гренландии, чей бюджет более чем на половину составляют дотации со стороны Копенгагена, с Данией определяются, главным образом, Конституцией Дании 1953 г. и Законом о самоуправлении 2009 г. (дат. Selvstyreloven). Традиционно для обозначения единства Дании, Гренландии и Фарерских островов в составе одного государства в датской прессе, научной литературе, политических выступлениях используется термин «Содружество» (дат. Rigsfælleskab), который, правда, никак не закреплён законодательно. В последние годы, однако, это понятие всё чаще критикуется гренландцами, так как на практике лишь маскирует сохраняющееся неравноправие и унитарный характер датского государства, тогда как настоящее «Содружество», по их мысли, подразумевает формат федерации, конфедерации или некий союз двух независимых государств вроде свободной ассоциации.[5] Более того, в марте 2023 г. вышедший на пенсию датский карьерный дипломат Микаэль Зилмер-Джонс, ранее постоянный представитель Дании в НАТО и председатель двух трёхсторонних комитетов по отношениям Дании, Гренландии и США подчеркивал, что существующее Содружество необходимо заменить более гибкой и устойчивой моделью : «Я считаю, что мы в Дании должны подумать над тем, как мы можем создать другую форму политического сообщества, где мы как три независимых государства возобновим сотрудничество, но на добровольной основе и по собственному желанию, а не только из-за того, что это наше историческое наследие». [6] Он отметил, что Дании следует задуматься над созданием комиссии по обсуждению реформы Содружества, учитывая растущее недоверие фарерских и гренландских коллег, которые считают, что их интересы недостаточно отстаиваются датским МИД. При этом Зилмер-Джонс допускает, что Дании следует оказывать экономическую помощь Гренландии и Фарерам даже после достижения обеими полной независимости. В действующем Законе о самоуправлении не прописаны точная процедура и условия обретения Гренландией независимости, но устанавливается, что соответствующее датско-гренландское соглашение должно быть одобрено парламентами Дании и Гренландии и принято на гренландском референдуме. Гипотетический выход Гренландии из состава Дании, однако, не потребует изменения датской конституции. Гренландия потенциально может попытаться объявить независимость в одностороннем порядке, либо доказав свой по-прежнему сохраняющийся колониальный статус, либо сославшись на беспрецедентные нарушения прав человека Данией на её территории. Однако оба этих сценария скорее стоит рассматривать лишь как теоретические гипотезы. На практике Гренландия, скорее всего, выберет не односторонние действия, а предпочтёт путь переговоров с Данией о будущей независимости.[7]

При этом на каждом из этапов, прописанных в Законе о самоуправлении, могут возникнуть вполне ощутимые сложности и задержки, поскольку и в Дании, и в Гренландии политические силы по-разному представляют себе независимый статус острова, цену, которую они готовы за него заплатить, и его необходимость, в целом. Так, в случае уже упомянутой конституции Гренландии оппозиционные гренландские партии «Налерак» (грен. Naleraq, т.е. «Ориентир») и «Атассут» (грен. Atassut, т.е. «Единство», «Связующее звено») не раз критиковали растянувшийся и дорогостоящий процесс подготовки текста документа. Партия «Налерак», в частности, назвала документ «мертворождённым» и заявила, что его должны были готовить не политики, а профессиональные юристы. [8]

Публикацию проекта конституции независимой Гренландии можно рассматривать в качестве закономерного продолжения предыдущих шагов гренландских властей, направленных на получение новых политических уступок от Копенгагена. Это касается и соглашения о создании трехстороннего контактного комитета Дании, Гренландии и Фарерских островов по вопросам безопасности, внешней и оборонной политики в июне 2021 г., или символическое изменение протокола в Арктическом совете, когда от лица датской стороны первым выступает именно представитель Гренландии. [9] И всё же конституционный проект представляет собой, пожалуй, первое системное видение политического будущего независимой Гренландии, и поэтому заслуживает рассмотрения и вызывает большой интерес как в самой Дании, так и у зарубежных обозревателей. Согласно проекту конституции, содержащей 49 статей, главой независимой Гренландии вместо королевы Дании становится премьер-министр, по форме правления Гренландия должна стать парламентской республикой. Гренландские политики, однако, не торопятся как можно скорее доработать текст конституции и отправить его на всенародное голосование. По всей видимости, для них публикация этого документа служит в основном стимулом для дальнейших дискуссий о способах обретения независимости.[10] Пока что этот конституционный проект не стоит рассматривать как альтернативу или разрыв с действующей датской конституцией 1953 г. Примечательно, что долгая работа над текстом будущей конституции отчасти объясняется тем, что в гренландском языке просто отсутствуют адекватные слова, подходящие в качестве юридических терминов конституционного права. [11]

Разногласия между тремя частями Содружества, вероятно, продолжат накапливаться в результате привлечения фарерцев и гренландцев к обсуждению вопросов внешней политики и обороны. Так, по итогам заседания контактного комитета в июне 2023 г. стороны не договорились о том, как именно Фареры и Гренландия будут участвовать в разработке нового 10-летнего оборонного соглашения на 2024–2033 гг. в объёме 143 млрд крон (предыдущие соглашения 2018–2023 гг., 2013–2017 гг., 2010–2014 гг. заключались на 4–5 лет). Не был найден ответ и на гренландские претензии к тому, что высшим должностным лицом Дании в Арктическом совете по-прежнему является датский дипломат, а не представитель коренного народа. Не выработана чёткая позиция о том, в каких международных организациях Фареры и Гренландия могут получить собственное членство. Наконец, нет ясности и по поводу сроков подготовки внешнеполитической стратегии Гренландии, что в свою очередь тормозит подготовку новой арктической стратегии Дании. [12] Все эти вопросы потенциально могут стать причиной новой напряженности и разногласий внутри Содружества.

В этих условиях особое значение приобретает работа датско-гренландской исторической комиссии, условия формирования которой согласованы на днях – 22 июня 2023 г. Экспертный состав комиссии ещё предстоит утвердить, как и определить точный набор вопросов, которыми будут заниматься историки. В предварительном соглашении говорится, что работа комиссии должна затрагивать период после Второй мировой войны до настоящего времени. Комиссия должна сосредоточиться на определённых болезненных сюжетах, таких как разрушение гренландских поселений, разница в заработной плате между гренландцами и рабочими, прибывшими из Дании, усыновление детей из гренландских семей и т.д., но итоговый отбор тем всё же оставлен за экспертами.[13] Вместе с тем работа ещё одной комиссии, которая должна изучить кампанию о проведении датскими врачами в 1966–1975 гг. (до приобретения Гренландией местного самоуправления в 1979 г.) массовой контрацепции гренландских женщин для контроля рождаемости без предварительного согласия или уведомления последних, до сих пор не началась. По примерным оценкам, эти меры затронули 4500 гренландских женщин возрастом вплоть до 13 лет. [14] При этом соглашение об этой комиссии было подписано ещё в сентябре 2022 г. [15] Такие организационные задержки вызывают непонимание и раздражение у гренландской стороны.

К настоящему моменту среди гренландцев и датчан сложилось понимание того, что нынешняя модель отношений постепенно себя изживает, но готовых решений и предложений по её преобразованию нет ни у одной из сторон. В Датском институте международных исследований (дат. DIIS) вновь оживились дискуссии о возможности заключения датско-гренландского соглашения о свободной ассоциации. Впервые подобная модель начала обсуждаться в Гренландии в 1990-х годах и периодически упоминалась в СМИ и политических заявлениях до конца 2000-х годов, но юридически она не могла быть реализована в рамках датской конституции. Скорее подобное соглашение должно быть заключено между двумя независимыми государствами.[16] Изменилась ли ситуация сейчас? Статьи 44 и 46 опубликованного проекта конституции предполагают возможность передачи Гренландией суверенитета, а также сотрудничества с другими государствами и международными организациями для обеспечения обороны и безопасности страны. Эти положения можно рассматривать как потенциальную возможность Гренландии стать ассоциированным государством не только с бывшей датской метрополией, но и, к примеру, с США или Канадой. В то же время ни у Копенгагена, ни у Нуука пока нет чёткой позиции о том, как может выглядеть соглашение о свободной ассоциации, продолжит ли Дания оказывать экономическую поддержку острову после её независимости в рамках свободной ассоциации, сохранят ли гренландцы доступ к датской системе образования, как будут соотноситься датское и гренландское гражданство и т.д. Для Дании потенциальные переговоры как о независимости Гренландии, так и свободной ассоциации болезненны тем, что наверняка затронут вопросы национальной идентичности, готовности сохранять арктический статус и представление о себе как мягкой, просвещённой колониальной державе. [17] И, вероятно, эти вопросы станут ещё более насущными в ближайшие 5–10 лет.

Во многом нынешнему обострению «гренландского вопроса» способствует личность нового харизматичного члена датского парламента от Гренландии Аки-Матильды Хёг-Дам. Своими действиями она стремится показать сохраняющиеся колониальные пережитки в отношениях Дании и Гренландии. Они включают и критику назначения датского дипломата вместо представителя Гренландии в Арктическом совете в марте 2023 г., и недавнее майское выступление самой Хёг-Дам на гренландском языке в датском парламенте (Фолькетинге) в ходе обсуждения ежегодного доклада премьер-министра Метте Фредериксен о ситуации в Содружестве Дании, Гренландии и Фарерских островов. Хёг-Дам при этом показательно отказалась повторить свою речь на датском, что вызвало конфуз среди парламентариев. По словам Хёг-Дам, её поступок был направлен на демонстрацию языкового неравенства в Содружестве. Если в Гренландии невозможно получить доступ к качественному образованию без знания датского языка (большинство депутатов гренландского парламента  отлично владеют им), то всего лишь «десятиминутная демонстрация» гренландской культуры вызывает волну негодования у датских парламентариев, которые по большей части не знают языка своей арктической автономии.[18] Часть датских политиков, однако, посчитала это не более чем пиар-акцией молодого политика, направленной на личное продвижение в гренландских СМИ. Но позицию Хёг-Дам поддержали крайне левый «Единый список» и партия Либеральный альянс. Президиум Фолькетинга, который 14 июня 2023 г. рассматривал вопрос об организации перевода парламентских прений и документации (в год её объём составляет около 150 тыс. страниц) на гренландский и фарерский языки, оценил связанные с этим потенциальные ежегодные расходы, по меньшей мере, в 200 млн крон, не считая 40 млн крон на первоначальную техническую организацию системы такого перевода.[19] По словам нынешнего председателя Фолькетинга Сёрена Гаде, это слишком большая сумма, поэтому необходимо найти альтернативные решения, которые планируется представить позднее в этом году. [20] При этом в гренландском парламенте система одновременного перевода на датский и гренландский языки (официальным языком Гренландии является калааллисут – западный диалект гренландского языка) функционирует уже давно.

А.-М. Хёг-Дам уже с начала парламентской карьеры успела отметиться как необычным поведением, так и вниманием к болезненным вопросам датско-гренландских отношений. В июне 2023 г. она попросила министра культуры Дании составить список предметов культурно-исторического наследия, связанных с Гренландией, которые всё еще хранятся в датских музеях и архивах, для их возможного возвращения на историческую родину [21] В то же время некоторые шаги Хёг-Дам встретили критику за искажение ею исторических фактов и игнорирование положительных аспектов датско-гренландских экономических и социальных связей, которые остаются основой для выживания острова. Так, по результатам опроса 2017 г., большинство жителей Гренландии не готовы добиваться независимости, если она будет означать ухудшение качества жизни. [22]

Ещё в 2022 г. Хёг-Дам также указывала на то, что студентам-инуитам из Гренландии в соседней Канаде трудно доказать принадлежность к коренному народу для получения льгот, так как по документам они просто датские граждане. Она также призвала Данию больше содействовать развитию дипломатических и иных связей Гренландии с соседними странами. [23] Идея создания системы регистрации представителей коренного инуитского народа, однако, вызывает опасения в Дании. Министр иностранных дел Л. Л. Расмуссен в марте 2023 г. заявил, что подобный реестр может быть использован для предоставления особых прав инуитам в ущерб другой части населения, которая также «с полным правом считает себя гренландцами». [24] Автор этой идеи, радикальный гренландский политик Пеле Броберг, представляющий партию «Налерак», напротив, считает такую регистрацию необходимой для определения того, кто в будущем может претендовать на автоматическое получение гренландского гражданства, на участие в референдуме о независимости Гренландии и в выборах в Инатсисартут. Датчане, проживающие в Гренландии, по мнению Броберга, не могут рассчитывать на безусловное получение подобных прав. [25] Такого рода дискуссии отражают отсутствие единого представления о том, какую нацию стремится построить гренландская политическая элита. Гренландские инуиты при этом остаются единственным коренным народом Арктики, который стремится к созданию собственного суверенного государства.

А.-М. Хёг-Дам достаточно заметно выделяется на фоне другого гренландского представителя в Фолькетинге, Айи Хемнитц, которая уделяет больше внимания как раз прагматичному улучшению социально-экономической ситуации в Гренландии, в меньшей степени концентрируясь на острых моментах колониального прошлого, культурной и языковой дискриминации гренландского населения.[26]

Учитывая растущую популярность А.-М. Хёг-Дам, которая в 2019 г. получила на выборах в Фолькетинг 3475 голосов гренландского населения, а уже в 2022 г. – 6670, т.е. около трети всех поданных голосов, её уже сегодня можно считать одной из наиболее ярких и одновременно противоречивых гренландских политиков наряду с первой женщиной премьер-министром Гренландии Алекой Хаммонд, которая также активно поднимала вопросы колониального наследия в отношениях с Данией. В начале июня 2023 г. стало известно, что А.-М. Хёг Дам намерена выдвинуть свою кандидатуру на пост председателя социал-демократической партии «Сиумут» (грен. Siumut, буквально «Вперёд»), одной из крупнейших наряду с крайне левой «Инуит Атакатигиит» (грен. Inuit Ataqatigiit, т.е. «Народное сообщество»). В случае избрания Хёг-Дам даже допускает отказ от своей текущей должности в датском Фолькетинге.[27]

Подводя итог, стоит отметить: сегодня отношения Дании и Гренландии переживают существенную трансформацию по аналогии с теми, которые происходили раньше: в 1953 г., когда Гренландия была провозглашена равноценной частью Дании; в 1979 г., когда  Гренландия получила местное самоуправление и в 2009 г., когда ей был предоставлен автономный статус. Камнем преткновения при этом традиционно остаётся отсутствие значимых шагов руководства Гренландии по созданию экономических основ потенциально независимого государства, так как не только гренландский бюджет, но и её система здравоохранения, образования и социальных услуг по-прежнему зависит от датских поступлений и квалифицированных кадров. Датские эксперты полагают, что, прежде чем выносить итоговый текст конституции на голосование, Гренландия предпримет попытку заключить с Данией соглашение о свободной ассоциации.[28] Скорее всего, показателем действительной решимости Гренландии добиваться подлинной независимости будут не символические действия, а усилия по последовательному снижению поступлений из датского бюджета и по замене их собственными источниками дохода. Но пока что значимых шагов на этом направлении не прослеживается.

Примечания: