В  работе  прослеживаются  исторические  корни  концепта  «человек  экономический»  и  ана-лизируются методологические предпосылки, лежащие в основе модели рационального выбора, традиционно составлявшей «твердое ядро» экономического подхода к человеческому поведению. Выражение Homo oeconomicus было введено в конце XIX века в Великобритании критиками политической экономии, с тем чтобы на терминологическом уровне зафиксировать  явную  нереалистичность  выработанных  ею  представлений  о  человеке  и  человеческом поведении. Однако экономисты достаточно быстро апроприировали этот концепт, сделав его оценочно нейтральным и начав использовать в собственных аналитических целях. При этом они с самого начала понимали, что это не более чем абстрактная концептуальная схема, не способная претендовать на дескриптивный реализм. Соответственно, критика этой модели со стороны  социологов,  антропологов  и  психологов  чаще  всего  оказывалась  несостоятельной по причине смешения ими понятий «аналитический конструкт» и «антропологический тип». Специальное  внимание  в  статье  уделено  превращению  современной  экономической  науки из  монопарадигмальной  в  мультипарадигмальную  и  появлению  в  ней  множества  альтерна-тивных  моделей  человека.  В  этом  контексте  обсуждаются  традиционная  («узкая»)  версия Homo  oeconomicus’a,  его  расширенная  (беккерианская)  версия,  поведенческая  экономика, нейроэкономика,  геноэкономика.  Концепция  человека,  из  которой  исходит  экономическая наука,  сравнивается  также  с  концепциями  человека,  эксплицитно  или  имплицитно  присутствующими  в  других  социальных  дисциплинах.  Автор  приходит  к  выводу,  что  в  «снятом» виде  конвенциональный  Homo  oeconomicus  остается  точкой  отсчета  даже  для  новейших экономических и психологических исследований, в которых он подвергается разнообразным формам деконструкции.

В основу настоящей статьи положена лекция, прочитанная автором 26 ноября 2018 года на площадке InLiberty (Москва) в рамках цикла публичных лекций «Природа человека: что о нас знает наука?».