© 09.11.2016, Хорос В.Г.
Photo from // thebricspost.com
15-16 октября 2016 г. в штате Гоа (Индия) состоялся очередной, восьмой по счету саммит БРИКС – международной организации, существующей уже десять лет (сначала включавшей Бразилию, Россию, Индию и КНР, позже к ним присоединилась ЮАР). Встреча подвела итоги более чем годовому периоду деятельности альянса, прошедшему под председательством Индии. Что показал саммит в плане динамики сотрудничества между членами объединения?
Здесь имеет смысл вспомнить предшествующий аналогичный форум в Уфе, где председателем выступала Россия. Его результаты были встречены экспертами и представителями СМИ со сдержанным оптимизмом. Констатировалось, что уровень интеграции между странами-участницами заметно повышается. Создан Новый банк развития с суммарным капиталом 200 млрд. долларов, а также пул валютных резервов (100 млрд. долларов). Предполагалось в ближайшие годы до половины взаимных расчетов производить в национальных валютах (рублях, юанях, рупиях и др.), планировались и уже стали осуществляться контакты различных ведомств и управленческих структур между странами в области экономики, политики, культуры. В заявлениях геополитического характера обнаруживалось совпадение позиций стран альянса по ряду важных проблем – купированию международных конфликтов, борьбе с терроризмом, необходимости реформирования мировой финансовой архитектуры и другим.
Вместе с тем наблюдатели и комментаторы не были склонны переоценивать степень интеграции в рамках БРИКС и ее влияние на мировые дела. Созданные финансовые структуры альянса были лишь «мини-подобием» МВФ и МБРР, вряд ли позволяющим внести значительные изменения в глобальную финансовую среду. Некоторые декларации по острым вопросам международных отношений в документах БРИКС формулировались очень осторожно или расплывчато, иногда в них проступала фактическая нейтральность позиции некоторых стран (например, по конфликту на Украине).
По сравнению с Уфимским саммитом отношение к результатам саммита БРИКС в Гоа может быть еще более двойственным. Некоторые подвижки в осуществлении интеграции между членами альянса имеют место, но их осуществление оставляет ощущение медленности. Так, хотя Новый банк развития одобрил первый пакет займов, в частности, по реализации в странах БРИКС проектов в сфере возобновляемой энергетики, в документах саммита выражается пожелание «ускорить разработку и реализацию совместных проектов, которые на взаимовыгодной основе способствуют достижению экономических целей БРИКС». Обрели конкретность и некоторые призывы стран БРИКС к реформированию мировой финансовой архитектуры. Например, предложение к развитым европейским экономикам уступить два места в Исполнительном комитете МВФ в пользу бедных стран Периферии. Обращает на себя внимание намерение создать независимое рейтинговое агентство БРИКС. Пожалуй, это наиболее значимые шаги, которые могут быть замечены и оценены международным сообществом. Но их немного.
Конечно, нельзя сказать, что организация бездействует. Наоборот, продолжают осуществляться и учащаются контакты между учреждениями и ведомствами стран альянса. В 2016 г. встречались между собой министры торговли, труда и занятости, сельского хозяйства, образования и науки, окружающей среды, уполномоченные по проблемам миграции; готовится встреча руководителей телекоммуникаций. Многочисленны различного рода форумы и совместные мероприятия – торговая ярмарка БРИКС, конференция БРИКС по туризму, Молодежный саммит, форум по проблемам урбанизации, встречи парламентариев (причем отдельно женщин-парламентариев), первый кинофестиваль БРИКС, даже первый футбольный турнир юношей стран-участниц. Планируется создание сетевого университета БРИКС, Лиги университетов, конференция органов местного самоуправления и т.д. Наверное, все эти контакты полезны и способствуют сближению входящих в альянс стран. В них могут готовиться решения, позволяющие расширить масштабы сотрудничества в рамках БРИКС, но пока эффективную отдачу от этих контактов можно лишь предположить.
Интересно, что инициатором и организатором многих встреч и программ в «отчетном» году явилась Индия. Помимо большинства перечисленных мероприятий, вице-президент Индии Хамид Ансари сформулировал пять предложений по развитию торговли между странами БРИКС. Среди них – учреждение «визы БРИКС» на долгосрочной основе, что стимулирует мобильность предпринимателей наших стран; упор во взаимообмене на те сектора экономики, которые обеспечивают высокую добавленную стоимость; ускорение торговли в национальных валютах.
Возможно, отчасти такая активность связана с председательством Индии в альянсе, но одними председательскими функциями ее не объяснить. Ибо наиболее заметной демонстрацией укрепления связей внутри БРИКС явились индийско-российские отношения. В присутствии лидеров БРИКС на саммите был подписан целый пакет документов – о создании российско-индийского инвестиционного фонда, о расширении кооперации в области космоса, IT-индустрии, строительстве скоростных железных дорог и др. На новый уровень выходит и военное партнерство – Россия поставит в Индию зенитные ракетные комплексы С-400. И это отнюдь не полный список того, что уже сделано или предстоит сделать. Не случайно на пресс-конференции по окончании саммита В.В. Путин отметил, что Россия и Индия – «особо привилегированные стратегические партеры».
Безусловно, развитие российско-индийского сотрудничества можно только приветствовать. Но это – двусторонние отношения, имеющие давнюю традицию и самостоятельную логику, поэтому их прогресс не может быть объяснен лишь в контексте формирования БРИКС.
Что касается заявлений геоэкономического и геополитического характера, содержащихся в очень обширной (108 пунктов) Итоговой Декларации саммита, то к ней также есть вопросы. Здесь преобладают формулировки и пожелания общего характера, содержащие мало конкретики и потому особенно ни к чему не обязывающие. Это - содействие «стабилизации глобальной экономики и возобновления роста»; тезис, что «инновации являются ключевой движущей силой роста и устойчивого развития в средне- и долгосрочной перспективе»; признание «важности энергосбережения и энергоэффективности»; обеспечение «долгосрочного и сбалансированного демографического развития»; борьба за «открытый, целостный и безопасный Интернет»; осуждение коррупции и т.п. В некоторых пунктах присутствует диссонанс между желаемым и действительным. Например, говорится, что «мы возобновляем нашу приверженность принципам Устава ООН» (почему возобновляем? А раньше этой приверженности не было? – В.Х.), поскольку «на основе центральной роли Организации объединенных наций и уважения международного права» может происходить (или уже происходит) переход к более справедливому, демократичному и многополярному международному порядку» – на деле же очевидны снижение удельного веса ООН в мировых делах, необходимость его реформирования и поднятия авторитета. Также в документе выражается «поддержка многосторонней торговой системы с центральной ролью ВТО как краеугольного камня, основанной на правовых нормах, открытой, прозрачной, недискриминационной и инклюзивной торговой системы, в фокусе повестки дня которой находятся вопросы развития». Однако трудно отрицать кризисные явления в системе ВТО, неравноправное положение в ней развитых и развивающихся стран и неоднозначные результаты вступления в ВТО ряда стран и регионов (той же России).
Правда, в Декларации есть положения, имеющие немаловажное международное значение (особенно для нашей страны) – в частности, о решительном отвержении «попытки искажения итогов Второй мировой войны». Опять-таки неявно выражена поддержка России в осуждении «экономических санкций в одностороннем порядке». Достаточно расплывчато выглядит и позиция по событиям в Сирии, призывающая все вовлеченные стороны работать над всеобъемлющем мирным урегулированием. Тема конфликта на Украине вообще отсутствует.
Наверное, что-то можно списать на привычный стиль официальных международных документов, манеру говорить намеками, недомолвками и оборотами политкорректности. И все-таки не оставляет впечатление какой-то недостаточности, каких-то затруднений, которые встречает процесс интеграции в БРИКС. Надо сказать, что в период, предшествующий саммиту на Гоа, в западных (и в какой-то мере в отечественных) СМИ было немало скептических прогнозов о положении дел в БРИКС, о кризисных явлениях в некоторых странах альянса и пр. На этом фоне примечателен комментарий исполнительного директора Национального комитета по исследованию БРИКС Георгия Толорая в интервью агентству РИА Новости об итогах встречи в Гоа: «саммит прошел более удачно, чем рассчитывали многие». Учитывая, что автор является до некоторой степени заинтересованным лицом, эта оценка косвенно подтверждает, что в процессе формирования и развития БРИКС существуют определенные проблемы.
Эти проблемы действительно есть, и они достаточно известны. Сохраняются сложности или противоречия в отношениях между некоторыми странами, входящими в альянс. Существует соперничество между Индией и Китаем в борьбе за влияние в Азии (например, в зоне СААРК). Подспудно проявляются и политические трения, восходящие еще к временам пограничной войны. В Бразилии недовольны экспансией китайского промышленного экспорта. Кроме того, там пришли к власти новые политические силы, и хотя они вряд ли поставят под сомнение пребывание страны в БРИКС, ее политическая ориентация может претерпеть какие-то изменения.
На процессах кооперации в БРИКС сказывается и разность экономических потенциалов ее членов. Это видно хотя бы по неодинаковым вкладам в Новый банк развития и валютный пул. Отсюда и определенные диспропорции в торговых связях. Если Бразилия поставляет в Россию насосно-компрессорное оборудование, бульдозеры, медицинские приборы, электронно-лучевые трубки и пр., то Россия в Бразилию – удобрения, металлопрокат, уголь, нефть, минералы. В Китай из России идет по преимуществу сырьевой экспорт в ответ на не слишком качественный индустриальный ширпотреб.
Когда-то Россия (в лице СССР) всерьез помогала индустриализации Китая и Индии, выступая для них в качестве старшего партнера. Но времена изменились. Китай стремительно превращается в «мастерскую мира». Индия преуспевает в развитии информационного хай-тека, Россия же приобрела репутацию «энергетической державы», в экспорте которой преобладает сырье. Можно ли изменить эту ситуацию, достигнуть большей равновесности и взаимной заинтересованности, что будет иметь большое значение для укрепления БРИКС? Значительные резервы, в том числе у России, для этого есть.
Взять хотя бы сферу научно-технического сотрудничества. В 2007-2013 гг. было заключено 65 совместных проектов российских ученых со странами БРИКС (из них 41 с Китаем и 11 с Индией). Но общий объем финансирования их со стороны России был более чем скромный (500 млн. рублей). В 2015 г. было поддержано еще 25 проектов, но это слишком мало для такой страны, как Россия. Несмотря на потери, которые понесла российская наука за четверть века псевдолиберального реформаторства, она сохранила еще немалый потенциал и он может быть востребован. Медицина, биотехнология, космическая аппаратура, новые материалы, фотоника, атомная энергетика – здесь российские ученые и сегодня могут внести большой вклад. Эти и другие направления названы в подписанном в марте 2015 г. Министерством образования и науки РФ Меморандуме о сотрудничестве между странами БРИКС. Ускорение реализации этой программы очень важно, особенно после западных санкций, резко затруднивших доступ к высоким технологиям.1
У проблемы совместимости в рамках БРИКС есть и цивилизационный аспект, и мне уже приходилось рассматривать его.2 Страны альянса принадлежат к различным цивилизациям и с отличающейся на сегодня динамикой развития. Индия и Китай, эти древние цивилизации в нашу эпоху находятся на подъеме, и в их экономическом и политическом прогрессе есть несомненная цивилизационная составляющая (особенно у Китая). Бразилия принадлежит к Латиноамериканской цивилизационной общности, которая обнаруживает признаки превращения в полноценную локальную цивилизацию с претензией на «универсальность», основанную на расово-этническом синтезе. В России же налицо симптомы кризиса цивилизационной идентичности, идейного и духовного разброда. Все это, так или иначе, сказывается на отношениях стран альянса.
Все это не означает, что БРИКС не имеет будущего. Организация же возникла не случайно, объединяет страны, которые в нынешнем мировом контексте имеют объективные общие интересы, основанные как на сходном типе полу периферийной модернизации, так и на необходимости противостоять давлению извне и содействовать формированию более равноправного многополярного мира. Поэтому существующие в БРИКС проблемы, нестыковки или несовместимости вполне могут быть преодолены. И здесь немало зависит от России, которая, выправив траекторию своего развития, сможет занять достойное место в организации и способствовать ее укреплению.
Примечания:
1 Подробнее см. Стратегии России в БРИКС: цели и инструменты. М.: РУДН, 2013; И. Дежина. Страны БРИКС: направления научной кооперации. – «МЭиМО», 2015, №9.
2 См., напр., «Запад-Восток-Россия 2015». Ежегодник. М.: ИМЭМО, 2016, с. 75-76.
Выполнено при поддержке РГНФ проект №16-07-00012/16 «БРИКС: pro et contra»
Нет комментариев