4003

© 03.04.2015, Кириченко И.В.

«Инновации и предпринимательский дух – два крыла китайской экономики»: эта формула выдвинута на прошедшем в марте съезде Всекитайского собрания народных представителей, высшего органа власти страны как руководство к действию. Как всегда – это образец лозунговой лаконичности, в которую китайский партийно-хозяйственный аппарат традиционно облекает свои установки. За чеканными формулами, как правило, кроется важный сигнал для китайского общества, хотя со стороны может показаться, что это – всего лишь формальная игра словами.

Конечно, то, что Китай сделал ставку на инновации как на движущую силу своего развития – далеко не новость. Но в данном случае важен контекст. Во-первых, наблюдается значительное замедление темпов экономического роста страны, по прогнозам в 2015 г. прирост экономики составит 7% - самый низкий показатель за последние 20 лет. Во-вторых, всё ещё в силе стратегический «План 2006-2020 гг.», в результате исполнения которого Китай намеревается стать инновационной экономикой, сравнимой по уровню развития с самыми передовыми в инновационном отношении странами. Иными словами заявлением об инновациях подчёркнуто, что и в сложившейся неблагоприятной экономической ситуации, Китай привержен своим стратегическим замыслам.

Поскольку цели остаются прежними, следует внимательно вслушаться в то, что говорят официальные лица Китая о механизмах осуществления инновационной политики. Из отчёта о выполнении государственного бюджета на 2014 год становится очевидным, что следствием изменившейся экономической ситуации стало невыполнение плана практически по всем статьям расходов, в том числе план по затратам на науку и технологии выполнен всего на 95% (хотя их прирост всё же составил 3,5%). И со стороны китайских властей было бы вполне естественным предпринять усилия, направленные на повышение результативности и эффективности НИС.

Действительно, министр науки и технологии Ван Ган на пресс-конференции, проведенной во время съезда, отметив впечатляющие успехи в повышении уровня наукоёмкости и инновационности экономики¹, заявил о кардинальном изменении подходов к государственному управлению наукой и инновациями. Предусматривается разделение функции распределения финансирования между научными проектами и функции контроля за использованием этих средств, которые раньше были объединены в государственных ведомствах. По замыслу реформаторов первая функция передается из рук бюрократии в ведение экспертного сообщества, а государство оставляет за собой роль супервайзера. Организационно это разделение будет оформлено в течение нескольких лет, но оно является важным звеном в цикле реформ управления финансовыми потоками в секторе ИР, которые уже год как разворачиваются в Китае. Предпринимаются шаги к преодолению распыления средств на ИР и улучшению координации научных и технологических проектов. Ведётся ревизия федеральных программ ИР: нынешняя структура наслаиваемых друг на друга в разное время программ не обладает стройностью и пересмотр её вполне своевременен. Ван Ган замечает, что они станут более проблемно-ориентированными, чем технологически-ориентированными.

И всё же, важнейшим шагом к повышению результативности НИС представляются меры, направленные на изменение культуры проведения ИР, сложившейся за многие десятилетия экономических реформ в Китае. За этот период у научного сообщества под давлением системы стимулов, принятых в стране, выработались установки на достижение практических результатов в кратчайшие сроки. Например, излишний акцент на число публикаций заставляет китайских учёных, по их свидетельству, наращивать число публикаций, отвлекаясь от научной работы. О неэффективности такого подхода свидетельствует тот факт, что число научных публикаций исследователей из Китая растёт быстрее, чем их цитирование. Из-за этого же Китай продолжает отставать по уровню развития фундаментальной науки от развитых в инновационном отношении стран. Этот порок НИС отмечался ещё в момент запуска «Плана 2006-2020 гг.». Именно тогда было зафиксировано отставание Китая по доле затрат на фундаментальные исследования: здесь показатель был меньше 6% на фоне 10-15% в развитых странах. Между тем, китайские власти прекрасно понимали, что повышение результативности НИС, если понимать её как наращивание массы «подлинных инноваций», основывающихся на собственных ИР, без чего нельзя реализовать амбициозные планы Китая - стать одним из лидеров в глобальной инновационной системе, невозможно без прорывов в фундаментальных исследованиях. Так что ликвидация разрыва стала одним из основных ориентиров «Плана 2006-2020 гг.», к концу которого доля фундаментальных исследований в общих расходах на науку должна была вырасти до 15% . Однако, с тех пор этот показатель повысился незначительно и в отдельные годы даже снижался (до 4,8% в 2012 и в 2013 гг.). Пришлось корректировать цель: в начале 2014 г. на Всекитайском собрании Съезде народных представителей было заявлено, что это показатель в 2020 г. составит 10%.

Основой продвижения к решению проблемы недостаточности «подлинных инноваций» становится не столько повышение расходов на фундаментальные исследования, сколько реформа заработной платы исследователей: предполагается поднять базовую заработную плату учёных, занимающихся фундаментальными исследованиями, с тем, чтобы гранты перестали составлять основную часть их доходов, как это происходит сейчас (30% против 70% в настоящее время). Как считает президент Академии Бай Чжан Ли, погоня за грантами привела к фрагментации исследований и мелкотемью. Параллельно будет проходить реформа институтов Академии наук, они будут распределены по категориям и одной из них станут институты, занимающиеся исключительно фундаментальными исследованиями. Предполагается, что в общих чертах реформа будет реализована к 2020 г., но окончательно завершится в 2030 г.

Что же касается второго заявленного крыла развития китайской экономики, то правительству предлагается «высвободить инновационные инициативы», расширив индивидуально-предпринимательскую основу инновационного процесса. А именно: поощряя уже состоявшихся исследователей, студентов и только вышедших из университетских стен специалистов создавать свой собственный инновационный бизнес. Для этого ставится задача минимизировать риски для этой категории предпринимателей с учётом того, что в инновационном бизнесе высока вероятность неудачи. Во-первых, власти намерены привлечь в страну как можно больше венчурных фондов и бизнес-ангелов мирового уровня. Во-вторых, предполагается создание собственного государственного фонда инвестиций в старт-апы в прорывных отраслях, находящихся пока в зародышевом состоянии. В-третьих, будет стимулироваться развитие сектора инновационных компаний на фондовом рынке. В-четвёртых, должно быть разработано комфортное для инновационного сектора законодательство о банкротстве, облегчающее выход из неудавшегося инновационного бизнеса. Эти инициативы видятся как насущная необходимость в условиях замедляющейся экономики: с одной стороны, формируется поле для занятости специалистов с высшим образованием, которые имеют все шансы в сложившейся ситуации стать «лишними» на рынке труда, а с другой – даётся новый импульс для развития китайской экономики на инновационных началах.

Примечания:

¹ В последние 20 лет годовые темпы прироста бюджета ИР в стране составляли от 12 до 20%, прогнозируется, что к 2020- 2022 гг. по общему объёму расходов на ИР Китай обгонит США. Уже сейчас Китай находится на втором месте в мире по числу научных публикаций. В стране построена самая масштабная сеть высокоскоростных железнодорожных магистралей, китайский космический аппарат был спущен на поверхность Луны, на 2015 год намечен ввод в действие пятой антарктической станции. Есть и определённые достижения в фундаментальной науке. Так, среди пятидесяти «высших достижений научной мысли 2014 года», отобранных Массачуссетским технологическим институтом (МТИ), составляющим такие списки ежегодно, -- два принадлежат китайским учёным, разрабатывающим фундаментальные основы теории игр.