used image: The sun rises for the first time in six weeks over Cambridge Bay, Nunavut
// (THE CANADIAN PRESS/HO-Pitquhirnikkut Ilihautiniq/Kitikmeot Heritage Society)
© Солянова М.В., 08.09.2022
В конце августа Канаду посетил генеральный секретарь НАТО Столтенберг: съездил на канадскую высокоарктическую исследовательскую станцию в Кембридж-Бей (Нунавут), которая является одним из объектов Северной системы предупреждения, и базу Канадских вооруженных сил в Колд-Лейк (Альберта). Судя по маршруту и официальным заявлениям, это был не совсем визит вежливости.
Очевидно, что в рамках трансформации концепции НАТО от Канады ожидают более активных действий на ключевых направлениях. И это не только повышение оборонных расходов – традиционное требование США ко всем членам НАТО[1]. США и их союзники по НАТО рассчитывают, что стратегический подход Канады к развитию оборонной политики будет учитывать новые вызовы, представляющие, по их мнению, возрастающую угрозу безопасности и обороноспособности всех членов альянса в долгосрочной перспективе.
К ключевым вызовам, требующим активизации канадского участия в НАТО, союзники относят два блока. Во-первых, это невоенные угрозы, в том числе связанные с климатическими изменениями, способствующими росту нестабильности в этом регионе. В соответствии со Стратегической концепцией НАТО 2022 года одной из целей и стратегическим вызовом для стран – членов организации является проблема изменения климата.
Во-вторых, угрозы, связанные с активизацией действий Китая и России на Крайнем Севере. Именно на этом направлении политика Канады рассматривается союзниками как ключевая с точки зрения развития и укрепления обороноспособности альянса. Сам факт визита генсека НАТО на северные территории свидетельствует о возможных изменениях в позиции действующего либерального правительства в отношении расширения сотрудничества с НАТО. Ранее Канада неохотно шла на контакт со своими союзниками, кроме Соединенных Штатов, в обсуждении конкретных инициатив, например в вопросе проведения совместных военных учений на северных территориях страны. Теперь участие союзников, по мнению министра обороны Канады А. Ананд, является «приемлемым». Хотя о конкретных договоренностях по проведению учений под руководством НАТО в регионе Крайнего Севера пока речи не идет.
В 2019 г. Канада приняла новую стратегию в отношении арктического региона – Основы политики в отношении Арктики и Севера[2]. В соответствии с документом возрастающая региональная конкуренция и стратегический интерес, который регион представляет собой для различных стран, создают угрозы канадской безопасности. Для нивелирования угроз правительство, помимо увеличения инвестиций и инфраструктурных проектов, обязалось усилить присутствие вооруженных сил и канадских рейнджеров для обеспечения национальной безопасности и защиты суверенитета в регионе, а также расширять участие арктических и неарктических союзников и партнеров в операциях в канадской Арктике, в том числе в рамках НАТО.
О необходимости расширения военного присутствия в этом регионе говорится и в Оборонной политике Канады 2017 г. («Strong Secured and Engaged»)[3]. В этой связи правительство Дж. Трюдо обязалось модернизировать НОРАД, а также обновить состав боевого авиапарка.
Однако, как отмечают канадские эксперты, либералы пока выделяют весьма незначительные средства на эти цели по сравнению, например, с Финляндией или Данией, а стратегически приоритетными остаются социокультурная и экологическая сферы. Хотя в «Оборонной политике» и отмечается, что Арктика является плацдармом для противоречий в сфере глобальной безопасности, однако потенциальные конфликты среди арктических держав в данный момент не просматриваются.
Действительно, пока канадская арктическая стратегия затрагивает оборонную сферу лишь в самом общем виде, сосредотачивая внимание на невоенных угрозах, связанных с изменениями климата, а усиление военного присутствия подразумевает расширение невоенных функций вооруженных сил (например, участие в спасательных операциях или борьба с техногенными катастрофами).
Однако готовность Канады выступить с подобной инициативой может быть реализована в случае активизации деятельности со стороны КНР или России в этом регионе, например при реализации российской стратегии развития Арктики до 2035 года, принятой в 2020 году. Имплементация поставленных в российской стратегии задач по усилению присутствия вооруженных сил в Арктической зоне будет воспринята как намеренная эскалация, способная дестабилизировать ситуацию и нести угрозу региональной безопасности.
При этом изменения в позициях законодателей в отношении арктической повестки и взаимодействия с НАТО в этом направлении наметились уже на этапе формирования Основ политики в отношении Арктики и Севера. Тогда еще Постоянный комитет по иностранным делам и международному развитию опубликовал многостраничный доклад, полностью посвященный арктической политике Канады[4]. В нем, помимо климатических изменений, в качестве угроз безопасности канадскому арктическому региону указаны значительное военное присутствие России, а также арктические амбиции Китая. В связи с этим правительству Дж. Трюдо было рекомендовано расширять сотрудничество и взаимодействие с союзниками по НАТО, чтобы совместными усилиями оперативно анализировать и реагировать на эти угрозы.
Позиция Канады в отношении повышения своих оборонных возможностей в арктическом регионе воспринимается США как фактор уязвимости альянса на северо-западном направлении. Поэтому можно ожидать, что давление со стороны союзников будет усиливаться. И генеральный секретарь НАТО, и страны, входящие в блок, на двусторонней основе будут требовать от канадских властей выполнения взятых на себя обязательств по совершенствованию оборонного потенциала на своих северных территориях, а также своевременному реагированию на угрозы, по их мнению, исходящие от Китая и России.
Поскольку альянс представляет собой один из ключевых факторов канадской системы безопасности и обороны, нарастающая стратегическая конкуренция/противостояние НАТО с РФ будет диктовать Канаде условия для взаимодействия с российской стороной в Арктической зоне, при этом требуя проведения военной модернизации и усиления военного потенциала не только для борьбы с невоенными угрозами. Канада будет поставлена союзниками перед необходимостью адаптироваться к угрозам потенциальных конфликтов из-за доступа к ресурсам, нерешенных споров о границах, вопросов управляемости в регионе Арктики.
Примечания:
[1] Несмотря на активное участие страны в операциях и миссиях НАТО, Канада до сих пор тратит на оборонные цели меньше, чем обязались страны – члены Североатлантического союза. В 2019 году этот уровень достиг 1,3%, а в 2020 году – 1,45%. Определенным поворотным моментом стал 2014 год, когда Канада начала поэтапно увеличивать финансирование в сфере обороны и безопасности, и по состоянию на 2020–2021 гг. расходы уже составили около 23,3 млрд долл. Принятый в 2017 году канадским либеральным правительством стратегический документ «Политика Канады в области обороны» предусматривает увеличение военных расходов с 18,9 млрд долл. в 2016–2017 гг. до 32,7 млрд долл. к 2026–2027 гг., в том числе на увеличение численности состава регулярных сил и резерва, модернизацию ПВО и т.д.
[2] https://www.rcaanc-cirnac.gc.ca/eng/1562939617400/1562939658000#chp3
[3] https://www.canada.ca/content/dam/dnd-mdn/documents/reports/2018/strong-secure-engaged/canada-defence-policy-report.pdf
[4] https://www.ourcommons.ca/Content/Committee/421/FAAE/Reports/RP10411277/faaerp24/faaerp24-e.pdf
Нет комментариев